Корнеплод

— Знай, о великий раджа, что когда я ехала из моей родной Швеции сюда — путь мой лежал через русские земли. И в одной бедной деревне видела я несчастных старика и старуху, у которых в огороде выросла большая-пребольшая репка, но у них не хватает сил, чтобы выдернуть её из земли и съесть.

— И что же, о свет очей моих? — спросил влюблённый раджа.

— А то, что старики эти голодают, у них практически нет еды, а помочь им вытащить из земли репку — некому.

— Так пусть откопают её, возьмут нож, и отрезают от торчащей из земли репки по кусочку и едят, пока репка не станет меньше, и её можно будет вытащить. — ответил находчивый раджа.

Внучка так и остолбенела. И в самом деле — по какой-тот причине, вариант предложенный раджой, не приходил в голову ни ей самой, ни кому-либо ещё. А между тем, как и всё гениальное — он был прост до неприличия.

И всё же — внучка решила не отступать от ранее задуманного плана, а потому сказала:

— Нет, великий раджа, мы должны им помочь вытащить репку из земли!

— И как же мы им поможем? — спросил Раджа.

— Мы поедем на Русь!

Теперь остолбенел уже раджа. Русь находилась так далеко от Индии, что ехать в эту далёкую заснеженную страну у него не было ни малейшего желания.

Раджа начал отговаривать внучку, но та твёрдо стояла на своём, и сказала, что станет женой раджи только в том случае — если он поможет деду с бабкой вытащить репку из земли.

Что было делать влюблённому радже? Он решил ехать, а потому — послал вперёд гонца с грамотой русскому государю о том, что хочет приехать на Русь тащить репку.

А между тем, долго ли — коротко ли, но путники добрались до монгольских степей, и приехали к хану Хубилаю. Когда хан увидел бриллиант — глаза его так и разгорелись от жадности. Но за бриллиант надо было отдать коня — и задумал хан недоброе. Он сказал путникам, что устраивает в честь них пир, а ночью — когда путники будут спать — решил их зарезать.

Всё, однако получилось иначе. Лишь только наступила ночь, и Браун испанцем улеглись в юрте, к ним пришла младшая дочь хана Хубилая и сказала:

— Отец решил убить вас, чтобы не отдавать коня. Через час сюда явятся его слуги, и тогда вам не жить.

Браун с испанцем схватились было за оружие, но девушка приставила палец к губам:

— Тсс, тихо. Я привела ваших коней, и того коня, которого отец обещал вам за бриллиант. Они стоят оседланные — садитесь на коней и бегите.

Путники так и поступили, ибо справиться вдвоём со всей монгольской ордой — не было никакой возможности. Они сели верхом и помчались на юг.

Когда через час в юрту путников пришли убийцы — они увидели, что никого нет и страшно испугались. Однако делать было нечего — и они доложили хану о том, что приговорённые к смерти бежали, забрав его коня.

Хан рассвирепел и тут же порубил головы всем, кто принёс ему дурную весть. После чего — хан разослал во все стороны отряды, чтобы найти беглецов и привести их ему — живыми или мертвыми.

Отряды, посланные на север, запад и восток — скоро вернулись, не обнаружив никаких следов беглецов. А вот отряд, посланный на юг — всё не возвращался. Тогда хан понял, что беглецы держали путь на Китай-страну, а его отряд преследователей — взял их след.

Беглецы удирали от монголов через весь Китай, пробираясь всё дальше и дальше на запад — и держа путь к тибетским горам. Монголы поняли, куда едут путники, и с утроенной силой погнались за ними.

Однако же — всё было тщетно. Выносливые, но малорослые лошади монголов — никак не могли угнаться за благородными скакунами преследуемых. К тому же — на двух путников, у них было целых три коня, а потому — они могли постоянно давать одному из коней отдохнуть. Кто-нибудь из них, то и дело пересаживался на коня хана Хубилая, а потому — один из трёх коней всегда бежал налегке.

Добравшись до Тибета, Браун и испанец — тут же поспешили затеряться в горах. Монголы тоже было бросились в горы — но на каменных горных дорогах — след преследуемых оборвался, и теперь найти их — можно было лишь случайно. Монголы поняли, что их преследование — не увенчалось успехом, а потому решили ждать — когда путники снова спустятся с гор, и потому — раскинули шатры в низине.

Однако же путники, которых не могли видеть монголы в горах — сами прекрасно видели монголов, ибо долина с высоты — была как на ладони. Они поняли, что монголы решили подстеречь их.

— И что будем делать? — спросил испанец. — Они не дадут нам уйти живыми.

— Сейчас нам остаётся только одно. — сказал Браун. — Добраться до Лу Цзинь Чиня. Скорее всего — он знает другую дорогу через горы, и сможет нас вывести из Тибета безопасной тропой.

И путники, по единственной известной им тропе — двинулись к дому мудреца.

Лу Цзинь Чинь сидел всё в той же позе на пороге дома — и всё так же что-то чертил на земле. Казалось, что за то время, пока путники отсутствовали — он ни разу не спал, не ел и даже не вставал со своего места.

Путники спешились, и подошли к нему.

— Здравствуй, великий мудрец! — обратился к нему Браун. — Вот мы и вернулись. И как ты и просил — привели тебе великолепного скакуна.