Корни

Работал он ревизором и бухгалтером сперва по потребкооперации, потом в Камском пароходстве. До войны очень много ездил по командировкам. Во-первых, в то время суточные — это были очень неплохие деньги, так что оставалось добавкой к зарплате, увеличивая ее вдвое, во-вторых, ездил-то он по сельским районам и покупал что-то приварком к карточкам. Честен он был исключительно, все это знали, и он этим гордился. Отчего уж такая сверхчестность — от деревенского ли воспитания, от внутренних ли принципов, или от пережитых страхов — трудно теперь-то судить. Но на маленьких должностях, да с честностью кормить четырех дочек было нелегко, тем более с одной такое горе получилось, уронили грудную Тому, сломала она ножку и на всю жизнь осталась с хромотой и костным туберкулезом. Все-таки вырастили их они с бабушкой Надей. Парасковья, тетя Паня выучилась в Университете, вышла замуж, уехала назад в Свердловск, много лет там учительницей работала, как мачеха, и дочки тети Панины, двоюродные мои сестры, учительницы. Сейчас они все на пенсии, тете Пане девяносто пять будет осенью (Уже и было, двоюродная сестра Нина о б этом мне в письме написала — декабрь 2001), а уж и Галя умерла, и Ниночка, любимая моя кузина, не сильно молода. Раису, вторую Феклину дочь я не знал. Она до войны молодой умерла. Тетя Тамара, хоть и хромоножка, жизни не поддалась. Она и так-то большой модницей была, в стиле Дины Дурбин. Если б не нога, с танцев, думаю, не вылезала бы. Вот она окончила фармацевтический и работала судебным химиком, вроде Зиночки Кибрит из "

Следствие ведут знатоки", на закате уж вдруг замуж вышла и, наконец, родителей покинула, в Москву уехала и там до смерти жила.

Самая младшая, c двадцать третьего года, это моя мама, Маргарита, Мита по-домашнему. С маминой и ее поколения судьбой для меня очень связана "Рио-Рита

", самый модный фокстрот 41 года. Как раз она школу окончила. Ушли их мальчики, из класса двое вернулись после Победы, один — полковником в двадцать два года, да запил, мама говорила, никак места себе на гражданке найти не мог. Мама во время войны работать пошла в "Молотовнефть". Вот она однажды заменяла секретаршу самого начальника, нарком Байбаков совещание проводит, спрашивает ее: "Как Вас зовут, девушка?" — "

Маргарита Александровна!". Все начальнички так и грохнули — Маргарите Александровне-то двадцать лет от роду, а выглядит еще моложе, она очень хорошенькая была, я как-то хотел ее фото тех времен в "Литгазету" послать на конкурс "Красавицы России

", да она не разрешила. Отца как раз из Баку в Молотов перевели, дело происходит в 44-м, он тоже услышал и запомнил девушку, потом как-то пригласил ее на футбол. Пришли они, а места заняты, мама, чем кобениться, юбку подобрала и в проходе уселась — папа говорил, что тут у него сердце и оборвалось — вот и суженая! В семье говорили: "Ну, для Миты с ее запросами в женихах-то директор нужен!". Она и вышла замуж за директора завода, потом института, но за мою жизнь ни разу я не замечал каких-то особых, или хоть просто на уровне соответствующего социального слоя, запросов.