Корни

Если не болею, то я сплю в тетитоминой комнате на диване. Диван кожаный с подушками, валиками и, как положено, с высокой спинкой, тоже обтянутой кожей. Сверху полочка. Слоники, как заведено и томины кремы от веснушек. Рядом с диваном на стенке репродуктор — ну уж, наверное, из самых первых моделей. Дед, как прогрессист, завел радиотрансляцию при первой возможности еще в 20-х годах. Крытый дерматином стол у окна, на нем письменный прибор из стекла с бронзовыми крышками и "лапка" с зажатой в ней пачкой "жировок". Шифонер, на нем наверху книги: тети томины по судебной медицине и осколки дедовой библиотеки. Томина кровать у другого окна, из которого видны ворота, колонка и кусок улицы. Всё. На полах половики.

Хоть мебели и немного, а в комнатках места почти не остается. Как же они жили до войны на этих 22 квадратных метрах — дед, бабушка и четыре дочки разного возраста? Дак ведь и вся страна так жила, что уж тут говорить. Жили да детей рóстили — демографического кризиса тогда еще не видать было. А потом: у деда с бабкой четверо, у мамы нас двое, а у меня и вовсе один сын. Правда что у него двое — сын и дочка, так ведь это уже совсем в других местах.

В любом случае, живем мы с дедом, бабкой и Тамарой душа в душу, я к ним в гости езжу с удовольствием каждый год. Дедушка знает, как мой отец на работе перегружен, не всегда может найти время для нас, и старается чему-то обучать меня и брата Митю, полезному с его точки зрения, хоть учитель он, по правде сказать, не шибко эффективный… В разное время дед учил меня кататься на велосипеде (этому выучил), ходить на лыжах (с грехом пополам), плавать (тут облом, кое-как плавать я выучился сам уже в более поздние годы), колоть дрова, окучивать картошку, а однажды даже и косить. Но больше всего отпечатались в памяти наши с ним путешествия и походы от длительных по Волге на пароходе или по уральским городкам его юности в 60-м году (этому придется посвятить отдельный рассказ, так все было необычно и интересно), до коротких: за грибами, на рыбалку или на огород. Вот об этом сейчас и вспомним.

Начну с рыбалки. Ее дед любил страстно, Сабанеев — русский Айзек Уолтон, автор книги "Жизнь и ловля пресноводных рыб" — был для него колоссальным авторитетом, сравнимым только с Львом Толстым, Федором Шаляпиным и академиком А.Н.Крыловым, дедом телезвезды советских времен профессора Сергея Капицы. Нельзя сказать, чтобы он был очень удачливым рыбаком. Так, как говорят, кошке на пропитание, но как ресурс для активного провождения времени, да на свежем воздухе, да в стороне от глупых разговоров — незаменимо. Я и то подумываю — не купить ли удочку и лицензию штата, да заняться вплотную форелью, как Хэм учил в молодых рассказах. Он же местный, из Оак Парка, от нас двадцать восемь минут по хайвэю. А с дедом мы рыбачили на Камском водохранилище. Мы отправлялись на катере от Речного вокзала, потом от пристани Камгэс шли пешком по мосту через речку Гайву, потом километра три лесом. Тут был дедов огород без каких-либо сооружений. Но ведь где-то он держал тяпки для окучивания картошки, удилища и прочее, а может, мы с собой приносили, не помню уж. Иногда он производил какую-то деятельность на огороде, иногда нет. В любом случае мы проходили на тенистый берег одного из заливов водохранилища и несколько часов рассматривали поплавки. Помню продевание бечевки-кукана через жабры пойманных рыбешек. Потом кукан привязывался к корню берегового куста и рыбки находились в воде до тех пор, пока дед не скажет: "Пора ведь нам с тобой, Сережа! Бабушка уж небось заждалась

". В промежутках пили чай с лимоном и сахаром из большого термоса и закусывали бутербродами, домашними пирожками или хлебом с английской, что особо отмечалось, тушенкой в банках с припаянным ключом для открывания, луком и огурцами. Ездили и в другие места, но ни больших уловов, ни какой-то рыбацкой компании не помнится. Я был ученик плохой, и в дальнейшей жизни ловил рыбу только тогда, когда есть хотелось, или хоть закусить ухой под водочку. Да при том больше по душе был бредень, а то и палочка динамита. В принципе, места-то рыбные. Помните, как Аркадий Исаакович формулировал: "Времена были плохие, прямо скажем мерзопакостные времена. Но рыба в Каме была

!". А про Гайву-речку как раз об ту пору была статья в "Рыболове-Спортсмене" насчет ловли хариуса.

Вот перечитал и должен поправиться. Довелось ведь мне еще в жизни порыбачить. Прошедшим летом восьмилетнюю внучку во французский кэмп возил — так, действительно, и удочки купил, и стульчики складные, и червей регулярно покупал, ходили мы с ней на обратном пути рыбачить. Вот она оказалась страстная рыбачка, может и действительно, что в прапрадеда.