Корни травы

—Чего просить? Чего просить? — в каждом повторении Дадус выказывал все больше презрения и недоверия. — Ты спрашиваешь — чего просить? Ее руки, конечно.

Получив урок, Айван промолчал. Вот, значит, о чем он думает? О женитьбе! Только вот кто, интересно, захочет такого в мужья — нос картошкой, лицо приплюснутое и все в веснушках, как голубиное яйцо? Ведет себя всегда невероятно обходительно, как будто у него самые приятные манеры, и все потому, что живет в Голубом Заливе. Говорит о том, чтобы жениться на шик-леди? В порыве злости Айван замедлил шаг и так наступил своему другу на ногу, что тот полетел вместе с ведром с рыбой, которая разлетелась по песку.

Пока они ее собирали и отмывали от песка, Айван спросил:

—А что значит шик-леди?

—Ну и ну! — Дадус, сморщил лицо в маску презрительного удивления. — Ты что, банго? Не знаешь, что такое шик-леди?

—А ты сам-то знаешь? — напал на него Айван.

Дадус покачал головой в высокомерном презрении, словно не мог поверить тому, что кто-то может быть таким отсталым и не знать, кто такая шик-леди, и, более того, обвинить а неосведомленности его, Дадуса. Он зашагал вперед так, будто даже не мог снизойти до обсуждения подобной дерзости.

—По-моему, ты ничего не ответил, — пробормотал Айван.

—У меня нет времени играть с ребенком, — Дадус бросил ответ через плечо, не меняя своей горделивой походки.

Для Айвана это было слишком. Назвав его сначала банго — тупой деревенщиной, — а затем ребенком, Дадус оскорбил и его ум, и возраст.

—Кого ты назвал ребенком?

Что-то в голосе Айвана подсказало Дадусу, что лучше бы ему направить разговор в менее рискованное русло.

—Только ребенок не знает, кто такая шик-леди — лучшая женщина в мире. Каждый мужчина любит такую женщину, но она любит далеко не каждого мужчину.

Дадус хотел добавить для выразительности: «Только ребенок не знает подобных вещей». Но, как говорится: "У труса звучат только кости ", и потому он ничего не сказал. Во всяком случае, хотя Айвана объяснение удовлетворило не вполне, он, по крайней мере, готов был простить Дадусу обиду. Они пошли дальше.

Но любопытство Айвана было разогрето. Позднее время перестало его беспокоить, как и снисходительное обращение Дадуса, Он уже представил себе и кафе, и загадочно манящую шик-леди, которая произвела столь разное впечатление, с одной стороны, на Дадуса, а с другой, на почтмейстершу.

Кафе мисс Иды под названием «Крутой наездник» было совсем не таким, как он представлял, но чего, собственно говоря, он ожидал? Объяснения Дадуса не отличались точностью. Кафе располагалось на пляже в тени кокосовых деревьев, стволы которых были побелены на восемь футов в высоту. Строение под тростниковой крышей оказалось довольно большим. Стены были разноцветные, и когда мальчики подошли, Айван разглядел роспись: женщины в длинных ярких платьях танцуют с мужчинами в рубашках, не менее ярких на белом фоне. Таких людей он никогда еще не видел: черные, но губы и щеки женщин кроваво-красные. Подойдя ближе, Айван увидел, что все они скалятся белозубыми улыбками, застыв в невообразимых позах, очень трудных, явно причиняющих боль, а то и вовсе невыполнимых.

—Ччччч! — воскликнул он, словно отгоняя от себя что-то, — их морочат даппи!

—Ты самый настоящий деревенский банго. Даппи выглядят совсем по-другому.

—А откуда ты знаешь, как выглядят даппи? Ты, что ли, видел хоть одного?

—Видел я их, видел, — пробормотал Дадус как можно увереннее.

—Кого ты видел? Врешь. Когда ты видел даппи?

Сушит рот, А Дадус врет, А умная мысля Приходит опосля.

Айван насмешливо напевал, смакуя свою маленькую победу, пока они приближались к входу. Он решил вести себя так, будто подобные кафе были для него обычным делом, и выдержал позу преувеличенного равнодушия, когда они вошли в прохладную темную комнату с гладким бетонным полом, окрашенным красной охрой. После теплого песка пол казался холодным и скользким; Айвану пришлось подавить свое желание с разгону проскользить по этой странной поверхности.

В кафе было проведено электричество, и с потолка свисали раскрашенные лампочки. По сторонам стояли столики со стульями из толстых деревянных бревен, распиленных таким образом, что получались спинка и сиденье. В помещении царил влажный запах, напомнивший Айвану о ромовой лавке. В дальнем углу несколько мужчин играли в шашки и пили ром.

—Что вы хотите, мальчики? Это ты, Дадус? — Голос донесся от фигуры, которая направлялась от стойки бара и вытирала руки о полотенце. — Что ты принес?

—Мой отец шлет вам эту рыбу, мисс Ида.