Коро-коро Сделано в Хиппонии

Синто («Божественный Путь») — почти единственная разновидность язычества на Земле, которую не старался выжечь каленым железом нагрянувший монотеизм. Случайно или нет, но и буддизм, и Синто по сути своей совершенно неагрессивны. И для японца сходить в оба храма по очереди — обычное дело. Одно для покоя в душе, другое — для гармонии в бытовой, повседневной жизни. Никакой конкуренции. И поэтому в боковом садике чуть не каждого второго буддийского храма (о-тэра) вы найдете и маленький синтоистский храм (дзиндзя).

Конечно, есть и крупные, самостоятельные храмы Синто. Один из самых древних и знаменитых — 700-летний Ясака-дзиндзя в Киото, в котором посол рок-н-ролла и был повенчан с законной женой. За все семь веков иностранцев здесь венчали впервые.

Во Дворце бракосочетаний при храме Ясака, Киото, март 1999 г.

* * *

— Нам бы ритуалов, ритуалов побольше…

Из телефонного разговора, тогда же

В главном офисе храма Ирину с Борисом немедленно разлучили и развели по разным комнатам, где они пропадали довольно долго. Дело понятное: в настоящее кимоно облачиться — не поле перейти. И если мужики одеваются почти полностью сами, то уж дамский прикид в одиночку надеть вообще невозможно. Целый час сразу две специальные тетеньки упаковывали Ирину в разноцветную шелковую капусту (столько же времени ушло и на разматывание обратно), а под конец выдали ей белые тапочки, передвигаться в которых удается лишь мелкими шажками, на полусогнутых и носками внутрь — идеал походки всякой приличной дамы.

Грациозно ковыляя, молодые перебираются из офиса в храм. Внутри храма — нечто вроде двухъярусной театральной сцены с маленьким зрительным залом. На верхнем ярусе — деревянный черный ящик (алтарь), а на нижнем — два стульчика, на которые молодых и усаживают. Свита сопровождения, переводчики и сочувствующие бухаются на коленки в «партере».

У алтаря в храме Ясака, Киото, март 1999 г.

Выходит свящепник-каннуси с двумя свежесрезанными ветками священного дерева сакаки и, размахивая ими, долго кричит что-то нараспев в черный ящик — на староцерковном японском языке. Понять, что он кричит, не увидев иероглифов, невозможно. Однако Кимура поясняет мне на ухо, что это вызывается на связь их Главное Божество.

Пара минут в таком режиме — и контакт пошел: каннусиперестает кричать, вручает Борису и Ирине по зеленой ветви и тихонько от них чего-то требует. Срочно нужно переводить. Я подползаю к сцене в холодном поту: язык, который звучал до сих пор, не поднять навскидку ни синхронисту Ельцина, ни Рихарду Зорге. К счастью, все образуется — перейдя на человеческий японский, батюшка призывает новоиспекающихся супругов «повернуться корнями к Богу» и возложить обе ветви срезами к алтарю. Хлопнуть два раза в ладоши. Поклониться. Хлопнуть еще разок.

— Вы стали одной семьей. Берегите друг друга…

Откуда ни возьмись, на сцену выплывает ослепительно красивая дева в золотом венце, с выбеленным лицом и ярко-красными губами. В руке у нее короткий жезл с оглушительно дребезжащими бубенцами. В странном механическом танце она совершает жуткие пассы над головами окаменевших Бориса с Ириной — и все бряцает и бряцает на весь храм своей погремушкой («Духов Зла отгоняет!» — снова шепчет мне на ухо Кимура), пока батюшка заливается, уже по-простому:

— Моления за ваш союз соверша-а-ют… Во первых стро-ка-ах… Акционе-е-ерное о-общество «Проспект Ми-и-ира»… Во вторы-ых строка-а-ах…

Когда он закончил, я с трудом отлепил язык or пересохшего неба. Сильное зрелище.

Молодым подносят сакэ в деревянных чашечках.

Неизвестные представители японского народа дарят подарки.

Свершилось.

Выйдя из храма, Борис потягивается и с удовольствием, смакуя слова, произносит на пробу:

— Мы, синтоисты…

Внутренний двор храма Ясака, Киото, март 1999 г.

* * *

Обратившись в язычество, идем шататься по Киото. Ближайшая цель — по серпантину торговых улочек постепенно взобраться на гору в центре города.

В отличие от Нары, в Киото уже не чувствуется той пронзительной святости — здесь Япония несколько другая, открыточно-туристическая, уверенно соблазняющая гостей с гордостью гейши — и с ее же профессиональным успехом.

— Ну вот, группа уже полуодета!.. — приговаривает довольный Борис, выныривая из очередной лавки с охапкой юката — легких мужских кимоно, расписанных драконами и иероглифами.

Торговые улочки Киото, март 1999 г.

По кипящим-кричащим квартальчикам поднимаемся все выше, как вдруг суета и гвалт обрываются. Вершина горы встречает нас воротами Храма Чистой Воды (Киёмидзу-дэра), с чьих террас и балконов взгляду распахивается один из самых фантастических видов древней столицы.