Король

— Научите нас? — спросила Соня, и положила мне голову на плечо. С другой стороны — Хельга проделала то же самое. Я даже подивился — будто мысли слышат.

— Нет, девочки…так быстро не научишься — грустно ответила лекарка — Это годы и годы медитаций, годы тренировок. И не просто годы…многие десятилетия. И никакой тут магии. Просто тренированное тело, и не менее тренированный разум. Впрочем…почему бы и нет? Все равно заняться нечем. Давайте, попробуем. Тут ничего сложного, если разобраться. Надо только овладеть своим разумом и своим телом до такой степени, чтобы подчинять его своей воле. Овладев этим искусством вы сможете задерживать дыхание на полчаса, и больше, сможете очень долго не есть и не пить, не теряя сил — пока не упадете замертво. Сможете отключать боль, и все чувства, что у вас есть. Сможете остановить свою кровь усилием мысли. Много чего сможете — это зависит от ваших способностей. Итак, закройте глаза и представьте, что вы — вода…и вы должны вытечь из кожаного мешка. Найти дырочку, щелочку…и вытечь!

Я слушал бабулю и думал о том, как бы мне подороже продать свою жизнь. Умереть прежде, чем увижу смерть девчонок. Я готов даже просто умереть, чтобы они все ушли живыми и здоровыми. Готов заключить сделку с этими мразями — чтобы спасти девчонок. И при этом с абсолютной ясностью понимал — бесполезно. Эти твари не соблюдают никакие договоры, и договариваться с ними абсолютно бесполезно.

* * *

Думалось — откроют двери, я брошусь на конвоиров и убью, сколько смогу. Или меня убьют. Очень уж не хочется закончить жизнь в роли поросенка на вертеле. Только в отличие от поросенка изжарят меня живьем. Говорили, что именно так ворки поступают с предателями. И что характерно — жарят их несколько дней, время от времени подлечивая и добавляя сил. Я ведь в глазах этих ворков предатель.

Но не суждено было сбыться. Из пола выросли щупальца, и мы оказались спеленатыми, как младенцы. А потом вошли конвоиры.

Нас оттащили на ровную площадку, сделанную в виде круга. На ней кресты наподобие тех, на которых вешали мятежных гладиаторов и распинали Христа. Нас деловито привязали — всех, кроме Фелны. И я с замиранием в сердце ждал, что сотворят с девчонкой, от которой осталось только воспоминание, гниющей кусок мяса. Удивительно, но она была еще жива.

Я не слышал, о чем говорили мучители, но видел все — и как они отправили гонца, оставшись переговариваться и улыбаться. Да, они улыбались — довольные, будто на цирковом представлении. Светлые лица, красивые люди, достойные картин, или даже икон. Такими изображают ангелов — прекрасных, спокойных, лучезарных. Как они могли дойти до такого изуверства? Впрочем — тот же Гитлер очень неплохо рисовал, любил собак, и был добр к своей родне и соратникам. Хороший человек — если забыть о лагерях смерти, и о том, что он планировал убийство не просто народов, а целых рас человечества. Самые жестокие монстры, убийцы, часто выглядят очень даже респектабельными, приятными людьми. Вот и эти…чума бы на их головы!

Господи, сожги их! Сделай так, чтобы они сгорели в очищающем огне! Этим мразям нечего делать на белом свете!

Не слышит бог. Таких грешников как я ему никогда не услышать. А жаль. Девчонок-то за что? Весь их грех в том, что полюбили одного чертова попаданца, колдуна и чернокнижника. Да пару раз покувыркались с ним в постели. Разве они заслуживают такой страшной смерти?

А тем временем возле Фелны что-то происходило. Я присмотрелся…таак….привели лекарку, не иначе. Из тех, что называются Хранительницами. И чего они хранят, чертовы куклы? Спрашивал как-то бабулю, говорит — хранят обычаи и память. Но углубляться не стала. Мол, мотом как-нибудь расскажу. Но это «как-нибудь», увы, не настало. И скорее всего не настанет.

Хранительница что-то поделала — руки простирала, как я видел. Потом остановилась и стала говорить с одним из ворков. Тот кивнул, отдал приказ одному из наших конвоиров, тот рысцой убежал, а Хранительница снова наклонилась над девушкой. Наконец, появились двое ворков — они несли что-то вроде пенька с ручками. И я перестал дышать, как-то сразу догадавшись, что сейчас произойдет…

Фелну положили так, чтобы нога ее лежала на колоде, один из ворков взял топор, занес над головой…р-раз! И я вижу, как отрубленная нога девушки падает на эту сторону колоды. Длинная такая нога…

Они отсекли по самый пах, предварительно перетянув ногу выше разреза. И судя по всему не для того, чтобы помочь, совсем нет. Что смысла в том, чтобы жертва ушла из жизни без сознания? Не понимая, что ее убивают? В этом никакого удовольствия. А вот если она в сознании, да почти здорова — если не считать отсеченной ноги, тогда, да! К тому же — почему бы не показать отсеченную ногу ее хозяйке? Это же забавно!