Король-Демон

Мой замысел был прост. Первыми вступают в бой разведчики Йонга, затем три корпуса Имперской гвардии, сосредоточенные на плацдарме, начинают наступление на позиции неприятеля, имея задачу прорвать линию обороны и повернуть направо, чтобы заставить майсирцев растянуть фронт. В образовавшуюся дыру я собирался бросить половину своей кавалерии, которой теперь командовал Нильт Сафдур, и она должна была ударить майсирцам в тыл. Тем временем пехота, ринувшись в прорыв, укрепит позиции гвардейских корпусов. После этого вслед за передовыми частями двинутся наши главные силы, и, как хотелось бы надеяться, вся неприятельская армия начнет отход.

Я приказал Йонгу ввести свои штурмовые отряды в брешь в позиции противника и стремительно продвинуться вперед так далеко, как он только сможет. Следом за ним будут идти тяжелая кавалерия и драгуны. Йонгу предстояло продолжать наступление до тех пор, пока он не начнет нести большие потери, после чего в атаку будут брошены свежие части. Затем он должен был перейти к набегам на тылы и коммуникации неприятеля, причиняя ему как можно больше беспокойства.

— Ты хочешь сказать, что действительно не собираешься уничтожить моих разведчиков вплоть до последнего человека, бросая их на майсирские окопы? — одобрительно усмехнулся Йонг. — Мне по душе твой план.

— Да на тебя мне наплевать, — огрызнулся я. — Просто слишком накладно обучать новых диверсантов.

— Ну наконец-то! — воскликнул Йонг. — Наконец-то у нашего верховного командования появилась первая искорка разума. Трепещи, весь мир! Скоро тебе настанет конец. Умар очнется от сна, Ирису достанет свою голову из задницы, а Сайонджи обретет новое воплощение в виде богини ягнят и цветов.

Я рассмеялся.

— Ты свободен.

Колдуны Чарского Братства сотворили свои заклинания. Если бы магию можно было увидеть глазами, наши позиции выглядели бы так, словно перед ними разожгли дымовые шашки; густые, непроницаемые тучи потянулись в сторону майсирцев, скрывая линию фронта от их чародеев.

Наступление началось перед самой полуденной трапезой.

Наверное, это было жуткое зрелище: плотные ряды нумантийских солдат спустились вниз по склону холма, неся смерть. Тучи стрел поднялись в небо, воздух вспороли копья и дротики, и наши воины стали падать. Но бреши тотчас же заполнялись, и страшный вал катил дальше. Майсирские позиции были прорваны.

Мы с императором стояли на командном пункте, наблюдая за тем, как наше войско вливается в кровавое море. Вот наши первые знамена запестрели позади неприятельских окопов. Я подозвал ординарца.

— Отправляйся к трибуну Сафдуру и передай ему приказ с божьей помощью начинать атаку.

— Слушаюсь, сэр!

Свальбард стоял неподалеку, держа в поводу моего коня.

— Ваше величество, сейчас я должен быть впереди, — сказал я.

— Я так и думал, — недовольно буркнул Тенедос. — Бросаешь меня здесь одного. Придется от безделья сотворить пару заклинаний.

— Такая уж у меня натура, ваше величество. Всегда думаю только о себе.

Мы улыбнулись друг другу, и на мгновение я забыл о двойном предательстве. Но тотчас же воспоминания нахлынули с новой силой, и я, быстро развернувшись, вскочил в седло. У меня был великолепный пятнадцатилетний каштановый жеребец с белым пятном на лбу, еще недавно украшавший конюшни какого-то майсирского вельможи. Но он пока что не успел привыкнуть к звукам боя и нервно переступал с ноги на ногу. Конь был великолепный, но все же ему было далеко до Лукана и до Кролика. Я назвал его Казематом.

У командного пункта ждали мои Красные Уланы, надевшие поверх своих алых мундиров куртки пехотинцев, чтобы скрыть мое присутствие на передовой. По моему сигналу капитан Балк подал команду, и уланы вскочили на коней, скидывая с себя маскировку. Вероятно, мне следовало бы оставаться сзади, стараясь следить за ходом наступления, но я все равно не смог бы долго обманывать себя. У меня — точнее, у императора есть знающие свое дело трибуны и генералы. Теперь пришло время переложить ответственность на них.

Я хотел увидеть кровь, услышать, как мой меч со скрежетом врезается в кость. А может быть, я искал чего-то другого. Может быть.

Мы рысью поднялись на вершину холма, и уланы перестроились в боевой порядок.

Следом за нами шла нумантийская конница — с развернутыми знаменами, под торжественные звуки труб. Больше ста тысяч кавалеристов готовились вступить в сражение.

Наша гвардия еще старалась держать строй, хотя местами бой уже превратился в беспорядочную кучу-малу. Тут майсирцы увидели приближающуюся конницу, и сквозь гул сражения до нас донеслись их наполненные ужасом крики.