Альберт Иванов

КОРОЛЬ ДЗЮДО

Часть I. БЕДНЫЙ ЮРИК

Глава 1. СОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕМ

«Я, Леонид Чижов, клянусь говорить правду, и только правду…»

Кажется, так обычно клянутся свидетели на суде в импортных кинофильмах, положа руку на библию. Библии у меня нет, и я клянусь, положа руку на сердце.

Правильно говорят, что удивительное рядом. Взять хотя бы фантастическую проблему «машины времени». Ведь ничего фантастического в ней нет! Она существует рядом. Во всяком случае, в пределах нашего земного шара, правда «растянутая в пространстве», как сказал бы мой отец — директор сахарного завода. В социальном смысле — пожалуйста: феодализм, капитализм, социализм существуют на земле одновременно. В техническом отношении — на земле есть и первобытные племена, живущие еще в каменном веке, и жители, скажем, такого механизированного города, как Лос-Анджелес, который шагнул в XXI век — не меньше, судя по программам телевидения и книжкам. Так что за какой-то месяц современный человек может побывать в самых разных эпохах.

Не удивляйтесь, что я так складно все это изложил: размышлял над этим долго.

Удивительное всегда рядом… Например, думаешь о человеке одно, а он — совсем другое. Вот моя мама по профессии — библиотекарь. А на самом деле, по призванию — рыбак. Ей бы на сейнере плавать! Когда отца, старшего инженера областного сахарного завода, назначили директором районного, мама не могла устроиться по специальности и со скуки занялась рыбалкой. Да как! У нас на столе никогда не переводится свежая рыба, еще и соседям раздаем! Летом, осенью, зимой и весной в любую погоду мама — на водоемах. Такой страсти она в себе раньше даже не подозревала. Потому-то меня ужасно раздражает пилеж родителей насчет того, чтобы я пораньше определился в своем призвании, в будущем, решающем, восьмом классе выбрал бы себе окончательно профессию и к ней целенаправленно бы готовился.

«Вдруг в армию пойдешь, десантником!» — беспокоится мама, намекая на армейские трудности и совсем не подходящее к ним мое хилое телосложение.

Ну и что! А может, стать десантником именно мое призвание, просто я об этом пока не знаю… А трудности — их надо преодолевать! Короче, чем позже я «определюсь», тем лучше. Зато не повторю мамину судьбу. Любимое дело надо сначала найти!

В городке этом, насчитывающем без малого, то есть без меня с папой и мамой, тысяч десять жителей, мы оказались год назад. Как я уже говорил, отца назначили директором районного сахзавода — единственного солидного предприятия. Нам дали двухкомнатную квартиру в старом четырехэтажном доме — самом высоком в городке, который оказался даже выше двух новых пятиэтажек возле завода — потолки у нас высокие.

Городок в основном одноэтажный, с буйными садами, большущим парком, двухэтажной центральной улицей, двумя церквами — возле универмага и на кладбище, двумя школами, одним монастырем на берегу тихой извилистой реки…

В принципе почти ко всему в городе можно применить слово «один»: один завод, одна станция, один базар, один универмаг, один ресторан, один стадион, одно культпросветучилище, одно фотоателье. Один, одна, одно…

До областного центра — 60 километров. Туда ходит электричка. В 25 километрах, на Узловой, находится «толпа» (толкучка, барахолка), где люди на огороженном поле продают с рук подержанные вещи, им не нужные, а кому-то нужные позарез. Раньше «толпа» находилась в областном городе, затем ее перенесли на Узловую, чтобы своим видом она не портила общее впечатление.

Возле сахзавода, расположенного на отшибе от городка, аэродром — обыкновенный луг с дощатым домиком. Осенью и весной аэродром закрыт из-за слякоти. С другой стороны завода — пруд-отстойник. Если ветер дует к нам оттуда, дышать нечем. Но на заводе идет реконструкция, и скоро, как обещает отец, «в обозримом мамой будущем» введутся в строй новые очистные сооружения, и мама сможет преспокойно ловить в зеркально-чистом пруду зеркальных карпов.

Мост в городке тоже один, низкий, бетонный. Через центральную улицу и по мосту проходит единственная асфальтовая дорога — из нашей области в другую.

У нас в доме обширное подвальное помещение. Здесь мама раз в неделю на добровольных началах выдает книги жильцам из большой собственной библиотеки. «Чтобы совсем профессию не забыть», — говорит она. Многих жильцов она убедила тоже отдавать свои книги в общий фонд, так что библиотека получилась довольно приличная — ведь в нашем доме 36 квартир!

По двору петляют 36 сарайчиков с погребами — целый лабиринт. Нам тоже достался — в глухом закоулке. В своем сарайчике мы провели свет, поставили старый диван, стол, пару табуреток, и я туда переселяюсь вот уже второе лето. Мама вначале была против, но отец ее переспорил: «Парень уже взрослый. Пусть приучается к самостоятельности». Я с радостью приучаюсь и домой фактически хожу только поесть.