Король и Королева Вселенной

— Они танцевали в Спортивном Клубе, — продолжил Карпински. – Они услышали, что моя мама очень больна и решили навестить ее и рассказать ей, какие важные люди на танцах обсуждают мои эксперименты.

Миссис Парду открыл рот и тут же закрыла его обратно, не издав ни звука.

Миссис Парду служила зеркалом для Генри и Анны. Они взглянули на себя по новому. Она показали им, насколько они могущественны. Они всегда знали, что у них более приятные и более дорогие удовольствия, чем у остальных, но им никогда не приходило в голову, что они еще и более могущественны.

Только этим можно было объяснить благоговение миссис Парду.

— Приятно, приятно познакомиться, — сказала она, не отрывая от них глаз. – Спокойной ночи.

Она вернулась в квартиру и закрыла дверь.

Домом и лабораторией промышленному химику Стенли Карпински служила одна продуваемая чердачная комната с пропорциями пистолета. В ней было только два маленьких окна, одно из которых выходило на стену. Они сильно стучали.

Деревянный потолок комнаты был одновременно и крышей дома. Балки на стенах были голыми. Между ними были прибиты полки, на которых стоял скудный запас продуктов, микроскоп, книги, бутылки с реагентами, пробирки и мензурки.

Огромный обеденный стол орехового дерева с ножками в виде львиных лап стоял ровно посередине комнаты. Над ним висела лампочка. Это был лабораторный стол Карпински. На нем стояла целая конструкция из штативов, колб, стеклянных трубок и бюреток.

— Только тихо, — сказал Карпински и включил свет над столом. Он поднес палец к губам и многозначительно показал на кровать, спрятанную под карнизом. Она стояла настолько глубоко в тени, что была бы просто незаметна, если бы Карпински не показал ее. На ней спала его мама.

Она не шевелилась и слабо дышала. Казалось, что при каждом выдохе она говорит: «Три».

Карпински дотронулся до аппарата, стоящего на столе с львиными ножками. Дотронулся с чувством, балансировавшим между любовью и ненавистью.

— Это, — прошептал он, — именно то, о чем каждый говорил в Спортивном Клубе сегодня вечером. Финансовые и промышленные воротилы не могли говорить ни о чем, кроме этого, — он насмешливо поднял брови. – Ваш отец сказал, что я разбогатею на этом, не так ли? – обратился он к Генри.

Генри улыбнулся.

— Скажите «да», — прошептал Карпински.

Генри и Анна промолчали. Они боялись втягивать своих отцов в убыточное предприятие.

— Видите ли вы, что это? – шептал Карпински, широко раскрыв глаза. Он играл в волшебника. – Неужели это не очевидно?

Генри и Анна переглянулись и помотали головами.

— Осуществилась мечта моих родителей. Их сын станет богатым и знаменитым. Только подумайте, они были скромными крестьянами, никогда не умели даже читать и писать. Но они много работали на этой земле надежды, каждый заработанный потом пенни они вкладывали в образование своего сына. Они устроили его не только в среднюю школу, но и в колледж! И не только в колледж, но и в магистратуру! Теперь посмотрите на него – он добился успеха!

Генри и Анна были слишком юными, невинными, чтобы понять, что представление Карпински на самом деле было лишь чудовищной насмешкой. Они серьезно смотрели на его аппарат и были готовы поверить, что он на самом деле шанс для химика.

Карпински ждал их реакции. Не дождавшись, он расплакался и ошарашил своих гостей. Он притворился, что хочет разбить аппарат об пол. Он остановился в последний момент, одна его рука боролась с другой.

— Вы хотите, чтобы я вам все объяснил? – прошептал он. – Мой отец работал до самой смерти ради моего будущего; моя мать умирает от того же. А я, со всеми своими дипломами, не могу устроится даже посудомойкой.

Он подошел к аппарату, словно опять хотел разбить его.

— Это? – грустно сказал он и мотнул головой. – Я не знаю, может в нем что-то и есть, а может — и нет. Я потратил годы и тысячи долларов, чтобы это понять, — он посмотрел на кровать. – Моя мать больше не может ждать моего успеха. Может, ей осталось всего несколько дней. Завтра она поедет в больницу на операцию. Врачи сказали мне, что у нее мало шансов вернуться обратно.

Женщина проснулась. Она не пошевелилась, но позвала сына по имени.

— Поэтому я должен добиться успеха сегодня ночью или уже никогда. Стойте здесь и восхищайтесь этим аппаратом. Смотрите на него так, словно это самая удивительная вещь, которую вы видели в жизни. Я скажу, что вы миллионеры и пришли купить аппарат!

Он прошел на половину матери, опустился на колени перед кроватью и рассказал ей эту чудесную новость на прекрасном польском.

Генри и Анна застенчиво подошли к аппарату, вытянув руки по швам.

Мама Карпински поднялась и воскликнула.

Генри улыбнулся стеклянной улыбкой, глядя на аппарат.

— Он замечательный, не так ли? – спросил он.

— О, да, — ответила Анна

— Улыбнись!

— Что?

— Улыбнись, сделай счастливое лицо! – сказал Генри. Это был первый приказ, который он отдал ей в жизни.

Анна поразилась и улыбнулась.

— Это большой успех, — сказал Генри. – Замечательный аппарат.

— Он сделает его богатым, — сказала Анна.

— Его мать должна им гордиться.

— Она хочет с вами познакомиться, — сказал Генри.