Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

В общем, всплыл концерт с «Нашим Радио». У них была такая практика: раз уж вы не платите за эфиры, то играйте бесплатно на наших концертах. Но поскольку концерт бесплатный, Гордеев про него тупо забыл. Было ли это из-за его новых проблем с наркотиками или из-за старых проблем с психикой, я не знаю. И вместо того, чтобы просто исправить ситуацию, он в свойственной ему манере решил свалить вину на всех вокруг.

Мы были не против того, чтобы сыграть концерт для «Нашего Радио» после окончания тура. Но Гордей пустился во все тяжкие, и последняя его версия была такой:

1. «Наше Радио» в лице Козырева нарочно, зная, что у нас тур, поставило какой-то свой концерт, требуя, чтобы мы там сыграли. То есть фактически прервали тур и отменили три своих концерта.

2. Козырев поставил категорическое условие, что с нашего нового альбома они будут крутить только медленные песни, а песни типа «Мертвый анархист» крутить не будут. Это явно на Горшка было рассчитано.

3. В личном разговоре Козырев назвал нас подонками и уродами. Лично я обиделся только на последнее. В результате на собрании было решено послать «Наше Радио», написав им открытое письмо. Его вы можете сами найти в Интернете, смысл его такой: «Ребята, с такими закидонами можете нас вообще не крутить».

Короче, ситуация получилась дебильная. Но все равно это было круто. Не каждая группа могла послать ведущую радиостанцию.

79. Скучная глава

Горшка забодало то, как Гордеев работает, а точнее не работает, и он сказал ему об этом. Высказал ряд претензий, попросил исправиться. Об увольнении речи не шло. На что Гордеев ответил: «Меня так просто с этого места не сколупнешь. Я все про вас всех знаю. Знаю про твои проблемы с наркотиками. Знаю, когда и как вы получаете деньги, как перевозите и где храните. Знаю, где вы живете. И связей с бандитами у меня хватает». В это время мы были в туре по Украине, где у него и правда хватало мутных друзей. А однажды Горшок пришел ко мне в номер и сказал, что нас действительно пасут какие-то бандитского вида личности. Я к этому отнесся не очень серьезно, потому, что считал всех друзьями, а заскоки бывают у каждого.

В итоге с большим трудом Гордеева все же уволили. Он уже давно не только не приносил пользы группе и откровенно вредил (см. предыдущую главу о «Нашем радио»), но уже совсем заврался, и был в этом уличен. После его увольнения начали всплывать контракты на продажу альбомов, заключенные им по нашей доверенности, о которых никто не знал.

Горшок с Князем воспрянули духом и сказали группе (припоминаю, это было почему-то в довольно грубой форме), что пока нет нового директора, все дела они будут вести сами. Я вздохнул с облегчением, ибо снова надевать на себя административное ярмо совершенно не хотел. Правда, продлилось все недолго. Уже через двое суток мне позвонил Князь и попросил разруливать дела. Потому что Гордеев успел обежать все мерчандайзинговые конторы, которые, например, делали наши футболки, и, пока еще действует наша доверенность, нахапать денег и поднасрать нам. Собственно, тут я и вскрыл, что он не просто обворовал нас напоследок, но, пользуясь нашим доверием, делал это уже давно. Как сказал Горшок: «Как в кино, помнишь, "Место встречи изменить нельзя"? Воровка на доверии».

И потому как мне приходилось все это разгребать, я всем об этом рассказал. Ведь я действовал не ради денег, а на благо группы, а выше цели в моих действиях, чем группа, никогда не было. И я мог простить предательство по отношению к себе, но не к нашему общему делу.

Но проблемы остались. Один из музыкантов недавно купил квартиру и боялся, что Гордеев, как и обещал при расставании, настучит в налоговую. Даже Горшок с Князем настолько не хотели трогать это говно, что, когда Гордеев уже после ухода стал вымогать у них «отступные», заплатили ему без вопросов. Из общих денег, правда. Однажды ко мне подошли музыканты и говорят: «А, может, не надо всем рассказывать, что Гордеев у нас воровал? А то мы после этого выглядим, как обсосы. И вообще стремно. Может скажем, что расстались друзьями?» Я ответил, что, во-первых, он на это и рассчитывает, а потом, когда будет обворовывать следующего, ссылаться станет на честную работу с нами. А, во-вторых, и главных, как вы себе это представляете? Я сейчас пришел в контору, которая производит наши футболки. Если я говорю, что мы директора выгнали за воровство, то работа начинается по новой. И все контракты, которые он успел заключить за эту неделю, теряют силу – и все. И предоплаты, которые он успел насобирать, – это не наша проблема. А если я говорю, что все хорошо и мы друзья, то тогда наоборот. Вы будете отрабатывать эти контракты бесплатно, ибо Гордеев деньги только что получил. Но всем хотелось и контракты вернуть, и деньги получить, и чтобы проблем у них лично не было. И чтобы сделал все это я.