Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Ладно, вот веселая история, для разбавки. В песне «Невеста палача», в третьем куплете идет развитие, и барабаны с басом и гитарой должны играть мощную тему «та-га-та-га-даааа, та-га-та-га-таааа», а Пор упорно не хотел ее играть ровно. Или хотя бы одинаково, чтобы мы могли под него попасть. Тут уже даже Яха плюнул. «Давайте, – говорит, – без этой фишки. Все лучше, чем позориться». На том и порешили. А потом пришел Горшок и говорит: «Да вы офигели, хорошее место, пусть хоть как сыграет, а вы на студии наложите». «А на концертах?» – не унимался Яха. «А к концертам я научусь, еще месяц до тура!» – влез Поручик. А надо сказать, что Поручик где-то за год до этого с огромной помпой купил крутую педаль для барабана DW с двумя колотушками. И долго потом ходил и кричал, какой он крутой и какая у него дорогая педаль. А тут, видимо, Яху достало две недели переходы делать, и он спрашивает: «Пор, ну вот честно скажи, ну зачем тебе педаль с двумя колотушками, если ты до сих пор играешь одной, да и то мимо?» Накипело у парня. На что Пор с невинным и искренним видом говорит: «Так я еще парень молодой. У меня все впереди. Еще научусь». Мы долго ржали, да и потом не раз этот случай вспоминали. Кто-нибудь забудет слова на концерте, а потом не отмазывается, а цитирует: «Так я еще молодой, выучу». Смех, да и только!

И вот если человек мудак, то, прочитав это, решит: «О, Пор плохой барабанщик». А моя книга – для друзей. Добрых, хороших и умных, и они сразу подумают: «О, это как же они дружили, что столько сил тратили на барабанные переходы, а не взяли другого барабанщика!»

Короче, давайте послушаем этот замечательный во всех отношениях альбом вместе и заценим, что у нас получилось.

1. Дед на свадьбе

Балу. Сразу смешная история вспомнилась. Песня играется в тональности ля и все такое, в смысле дальше ре да ми. И Князь предложил: «Сань, а давай ты в начале басом обыграешь первую ноту, а потом я начинаю петь?» Обыграть, так обыграть. Я наиграл первое, что пришло в голову. Ну, ля обыграл, ясно? Записали мы это дело. Потом в туре поставили эту песню первой, чем убили сразу стадо бизонов. Во-первых, на первой песне всегда публика орет и ни фига не слышно. Ни нам, ни им. Во-вторых, как вы слышите, начинается песня с одних барабанов, потом гитара, потом бас. Это очень удобно звукорежиссеру: всегда можно подстроить звук и все такое. Ну, и в-третьих, концерт, по-моему, всегда нужно начинать с песни, где Князь поет за главного, чтобы у зрителя не было иллюзий, будто он на вторых ролях, а сразу бы было понятно, что у нас в группе два равноправных вокалиста. А точнее, один Сказочник и другой Сказочник. Так вот, продолжим про ноту ля. Где-то через полгода мы стали разбирать еще одну князевскую песню, и он говорит: «А сыграй вот бас как в прошлый раз. Помнишь, ты с «АшБлок» содрал?» Я – пык, мык, как содрал? О чем речь? Оказалось, что есть такая группа и в одной их песне в начале очень похоже обыгрывается первая нота. Серьезно. Я даже названия такого не знал! Но Князь все это время был уверен, что я знаю эту песню и нарочно бас содрал. «Так что же ты молчал, – говорю. – Это ж позор!» Впрочем, пока никто не заметил. Что скажешь, брат?

Князь.

Вообще, у этой песни особая история. Я ее написал еще до армии в шестнадцатилетнем возрасте примерно. Музыку, в смысле. И на нее у меня были дурацкие подростковые стихи «Нет телки у меня». Смысл был такой: у меня нет ни телки, ни бабок, но я себя круто изменил, и теперь все круто.

Балу. Жизнеутверждающе.

Князь.

Так вот. И это был мой хит. Потому, что каждый раз, когда я пел ее в армии, это был неизменный успех, потому что песня бешеная и веселая. Но только к этому альбому я накатал другой текст. Вдохновили меня, кстати, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя.

2. Запрет отца

Балу. Шикарная песня, просто шикарная. Ноу меня она ассоциируется с бессонными ночами. Дело в том, что придумали мы ее давно, помню, мы еще на «Московских воротах» репетировали. Пор никак не мог ровно сыграть сложный для него ритмический рифак, тот, что перед куплетом. Мы даже играть ее на концертах не могли. Я работал тогда на последней работе, рядом, на «Фрунзенской». И чтоб сделать эту песню, я после работы приходил на точку (точка была не наша, но Пор там подрабатывал сторожем), и мы по ночам репетировали это место. И еще три или четыре песни, которые он плохо играл. Помню пять ночей (это после работы!) я не спал, а потом, когда вдруг понял, что засыпаю за фрезерным станком, решил, хватит. Поехал домой и лег спать посреди дня. Да и проспал до утра. А на следующий день Пор звонит – ты надинамил, а я ждал! А я ему: «Все. Хватит, родной. Если ты и после пяти ночей будешь этот переход криво играть, то я тебе просто пи*ды дам, понял?»