Король холопов

Наступило краткое молчание. Судья, устремив глаза на пол, раздумывал, что ему ответить.

Король, не дождавшись его ответа, продолжал:

- Знайте, что он не только изменник, в чем я долго сомневался, но... позорной клеветой он оскорбил честь королевы! Она сама со слезами на глазах пришла ко мне с жалобой на него... Я ей верю, вина его очевидна, оправдания для него нет.

Судья, наконец, проговорил:

- Повесить его - это мало. Палач под позорным столбом должен вырвать ему лживый язык и казнить его так, как за святотатство и за отцеубийство... Это самое страшное наказание...

Король вздрогнул и задумался. Гнев его начал постепенно уменьшаться, уступая место присущей ему врожденной доброте.

- Я хотел успокоить свою совесть и обратился к вам за разъяснением, проговорил он. - Я знаю, что простить его невозможно, он должен погибнуть... в назидание другим.

- Он должен быть наказан, как отцеубийца, - повторил судья. Завязанный в мешке вместе со змеей и кошкой...

Казимир не дал ему окончить, сделав знак рукой, что не желает больше слушать. Казалось, что у короля явилась какая-то идея, и он отпустил судью, сказав ему на прощанье:

- Благодарю вас. Я требую от вас молчания и сохранения в секрете обо всем слышанном от меня. Я не желаю, чтобы преступник, заблаговременно предупрежденный об ожидающем его наказании, скрылся и нашел убежище у своих бранденбургских друзей или у моих недругов крестоносцев.

Не успел судья закрыть за собою дверь, как король быстро приблизился к другой двери и громким голосом позвал Кохана, уверенный, что последний находится где-нибудь по близости.

Рава немедленно явился. Казимир несколько раз молча прошелся по комнате, как бы собираясь с мыслями и, наконец, остановившись перед Коханом, сказал:

- Мацек Боркович осужден мною на смерть. Этот клеветник осмелился хвастаться любовью королевы, украденным у нее перстнем, старался проникнуть в ее спальню.

Взгляд, брошенный Казимиром на Кохана, который лицом и движениями старался показать, что все это ему уже известно, заставило его прервать свою речь, и он проговорил:

- Расскажи!

- Давно уже следовало этого негодяя убить, - произнес Кохан. - Он заслужил самое строгое наказание... но ваше милосердие...

- Я буду безжалостен, строг и жесток! - воскликнул король. - Ты знаешь обо всем?

- Я многое знал, а об остальном догадался, - ответил Рава.

- И ты молчал? - спросил Казимир возмущенный.

- Я ждал подходящего момента.

Казимир окинул своего фаворита подозрительным взглядом и вдруг произнес:

- Помнишь ли ты Баричку? Ты был палачом по собственному усмотрению... Я тебя не наказал за его смерть, которой я не желал... Я молча простил тебя и спас тебе жизнь... Помнишь ли ты об этом? Теперь настал твой черед понести за это наказание!

Кохан с удивлением посмотрел на короля. Он не мог найти связи между совершенным им убийством Барички и проступком Мацека.

Казимир после некоторого размышления продолжал:

- В наказание за то, что самовольно расправился с ксендзом я назначаю тебя палачом над Борковичем. Я тебе предоставляю полную свободу... Повесь его, разрежь его на куски... сделай с ним, что хочешь... это уж твое дело... но не смей мне показываться на глаза, пока он находится в живых... Ты должен его стереть с лица земли.

Кохан, не ожидавший подобного поручения, стоял, как окаменелый. Приказание было дано категорическое, неотменимое и нельзя было от него отказываться. С одной стороны он был даже польщен, что король оказывает ему такое доверие, с другой он находил, что исполнение полученного им приказания крайне тяжело и неприятно. Он знал, что осужденный - человек сильный, хитрый, ловкий и дешево не отдаст своей жизни. Исполняя миссию короля он должен был поставить свою собственную жизнь на карту. Воспоминание же о Баричке, о котором король так долго молчал, было ему крайне неприятно, так как он видел, что Казимир не забыл его вины.

Кохан уныло повесил голову.

- Ты слышал? - повторил король. - Собирайся в дорогу. Торопись, чтобы он не убежал... Если скроется, беги за ним... Он должен погибнуть. Как доказательство его смерти ты мне представишь перстень, похищенный им у королевы... Никому ничего не говори, поезжай и не заставь меня долго ждать исполнения данного тебе приказания.

Рава хотел что-то сказать, но, взглянув на короля, не осмелился и, молча поклонившись, удалился.

В замке свита короля все еще не знала, чем был вызван его гнев. Разговор с судьей, вслед за этим вызов Кохана, приготовление последнего к дороге, распоряжение данное Казимиром канцлеру о приготовлении законного акта на имя Кохана Равы о содействии ему властей - все это в высшей степени возбудило любопытство придворных.

Королева тотчас после ухода Казимира заперлась в своей комнате и плакала. Всех охватил страх перед неизвестным страшным происшествием. Хотя никто еще на себе не почувствовал последствий гнева Казимира, однако, все окружавшие его дрожали, зная до чего он может дойти в таком состоянии.