Король крыс

– Это ваш служебный формуляр. Я сегодня вписал в него еще кое-что. Я прочту вам. «Я выражаю благодарность лейтенанту Грею за его работу на посту начальника военной полиции лагеря. Исполнение им обязанностей заслуживает, несомненно, отличной оценки. Я ходатайствую о представлении его к временному званию капитана». – Он оторвал взгляд от бумаги. – Я предполагаю сегодня отправить эту бумагу коменданту лагеря и рекомендовать, чтобы ваше назначение было бы произведено с сегодняшнего дня. – Он улыбнулся. – Вы, конечно, знаете, что он имеет право повысить вас. Поздравляю вас, капитан Грей. Вы заслужили это звание. – Он протянул Грею руку.

Но Грей не принял ее. Он просто посмотрел на нее, на бумагу и понял.

– Ну, конечно, сволочь! Вы откупаетесь от меня. Вы такое же дерьмо, может быть, и вы тоже ели этот рис. Да, вы дерьмо, грязная сволочь...

– Придержите язык, вы нахальный выскочка! Стать «смирно»! Я сказал – «смирно»!

– Вы заодно с ними, и я не позволю никому из вас выйти сухим из воды. – Крикнув, Грей схватил со стола гирю и отскочил назад. – Я еще ничего не имею против вас, но против них у меня есть доказательство. Эта гиря...

– Что насчет гири, Грей?

Грею понадобилась вечность, чтобы посмотреть на гирю. В нижней ее части отверстия не было.

– Я спросил, что насчет гири?

«Тупой дурак, – презрительно думал Смедли-Тейлор, наблюдая, как Грей ищет отверстие. – Какой дурак! Я смог бы съесть его с потрохами и даже не заметить».

– Это не та гиря, которую я вам дал, – поперхнувшись, сказал Грей. – Это не та гиря. Не та.

– Вы ошибаетесь. Это та самая. – Полковник был совершенно спокоен.

Он продолжал, голос его был ласковым и заботливым.

– Послушайте, Грей, вы молодой человек, я понимаю, что вы хотите остаться в армии, когда война будет закончена. Это хорошо. Нам нужны умные, трудолюбивые офицеры. Жизнь кадрового офицера – это замечательная жизнь. И полковник Семсен говорил мне, какое у него высокое мнение о вас. Я уверен, что смогу убедить его дать вам рекомендацию дополнительно к моей, чтобы вам присвоили постоянное звание. Вы просто переутомились от работы, это вполне понятно. Сейчас ужасные времена. Я считаю, что, закрыв дело, мы поступим мудро. Было бы опрометчиво вовлекать лагерь в скандал. Очень опрометчиво. Я думаю, что и вы оцените мудрость этого шага.

Он помолчал, испытывая презрение к Грею. Выждав нужное время – в этом у него был большой опыт, – он сказал:

– Вы хотите, чтобы я послал коменданту лагеря мой рапорт на представление вас к званию капитана?

Грей смотрел на бумагу с ужасом. Он понимал, что полковник мог пустить ее по инстанциям или придержать. Он мог и уничтожить ее.

Грей понимал, что проиграл. Проиграл. Он пытался что-то сказать, но так велика была его мука, что говорить он не мог. Он только кивнул и услышал слова Смедли-Тейлора.

– Хорошо, можете считать, что ваше капитанское звание утверждено. Я уверен, моя рекомендация и рекомендация полковника Семсена будут играть важную роль в представлении вас к постоянному званию после войны. – Грей помнил, как он вышел из комнаты, направился в тюремную хижину, отпустил дежурного полицейского. Его не взволновало, что полицейский смотрит на него как на сумасшедшего. Потом он остался в хижине один. Закрыл дверь, сел на край койки в камере, и его горе прорвалось наружу – он заплакал.

Он проиграл.

Разорван на куски.

Руки и лицо его были мокрыми от слез. Душа его, охваченная ужасом, раскачивалась на краю неведомого, потом рухнула в вечность...

Когда Грей очнулся, он лежал на носилках, которые несли два полицейских. Впереди ковылял доктор Кеннеди. Грей понимал, что умирает, но его это не волновало. Потом он увидел Кинга, стоящего у тропинки и смотрящего на него сверху вниз.

Грей заметил аккуратно начищенные ботинки, отутюженную складку брюк, сигарету «Куа» фабричного производства, выражение сытого сочувствия на лице. И он вспомнил, что у него есть дела. Он не может умирать. Пока нет. Пока существует хорошо отутюженный, начищенный и сытый Кинг. Но сейчас, когда скоро нужно будет закончить дело с бриллиантом. Ей-богу, нет!

* * *

– Эта партия будет последней, – говорил полковник Смедли-Тейлор, – Мы не должны пропустить представление.

– Не могу дождаться момента, когда насмотрюсь на Шона, – сказал Джоунс, тасуя карты. – Две бубны! – Он с самодовольным видом открыл карты.

– Вам чертовски везет, – резко отозвался Селларс. – Две пики.

– Пас.

– Не всегда вам чертовски везет, партнер, – сказал Смедли-Тейлор с тонкой улыбкой. Его неподвижные глаза посмотрели на Джоунса. – Сегодня вы вели себя довольно глупо.

– Просто получилось неудачно.

– Неудача не прощается, – заметил Смедли-Тейлор, изучая свои карты. – Вам следовало бы следить за собой. Вы проявили некомпетентность в том, что не сдержались.

– Я же сказал, что виноват. Неужели вы думаете, я не понимаю, как глупо это было? Это не повторится. Никогда. Чертовски неприятно паниковать.