Король-лев в Бурдалакии

Баба-Яга хорошенько натопила печь в избушке, ведь от этого зависели мощность и сила курьих ножек. Путь предстоял не близкий, поэтому старуха решила, чтобы температура печи соответствовала тому расстоянию, которое ей нужно преодолеть.

Бабе-Яге было невдомек, что в то время, когда она ходила за дровами, бродячий Кот-Мурлыка гулял по лесу и случайно увидел избушку на курьих ножках. Мурлыка ушел от своего хозяина недавно, но успел так проголодаться, что был готов съесть собственный хвост. Увидя дымок из трубы, он взбежал по лесенке, заглянул в распахнутую дверь и, убедившись, что хозяев нет дома, вошел внутрь.

Он увидел там великолепных сушеных мышей, служивших Бабе-Яге средством от радикулита, и не преминул полакомиться ими. Далее, вылакав всю пепси-колу и банку сметаны, он прыгнул на печку и с удовольствием вытянул уставшие лапы. Помурлыкав для приличия несколько минут, Кот-Мурлыка заснул мертвецким сном.

Разумеется, он не слышал, как пришла Баба-Яга, набросала в печь побольше дров, подключила ее к курьим ножкам и приказала избушке отправляться в далекую знойную Африку.

Повалил дым из трубы. Избушка, свистнула паром, погребла лапами и, подняв облако пыли, побежала по просеке. Путь предстоял не близкий. Избушка выбежала из леса и направилась к речке, а оттуда – к большой реке. Большая река привела к еще большей, которая впадала в огромную реку, а та – в синее море. Избушка на курьих ножках, чтобы не сбиться с пути, решила бежать вдоль берега моря.

Баба-Яга тем временем сидела на пуховых перинах, пила из блюдечка чай с малиновым вареньем и закусывала беленой. Кот-Мурлыка так разомлел от жары, что не мог двинуть ни лапой, ни хвостом, ни даже открыть глаза. Впрочем, он спал беспробудным сном.

Очнулся он в страшной духоте. От сильной тряски его одолевали приступы тошноты. Глянул кот с печи в окошко – а там непроглядная темень. Но даже и в ясный день Кот-Мурлыка все равно не догадался бы, что избушка на курьих ножках быстро скачет по берегу Средиземного моря. Кот сполз с печи, нашел ведро с водой и утолил жажду. Он вылакал с полведра воды, отяжелел, и мысль, что надо поскорее удрать из избушки, показалась ему сомнительной.

Кот-Мурлыка снова взобрался на горячую печь, но сон не брал его. Тем временем за окошком быстро светало. Вскоре на горизонте показались египетские пирамиды.

– Вот те на! – удивился Мурлыка. – Куда меня, однако, занесло...

Он спрыгнул с печи и заметался по избушке. Бросился было к двери – заперто, прыгнул к окошку – а там прочные задвижки, когтями не открыть.

«Вот влип!» – подумал Кот-Мурлыка и вновь посмотрел в окошко.

Избушка на курьих ножках мчалась во весь опор по Сахаре, оставляя за собой на песке ровную цепочку следов. Редкие, чахлые пальмы виднелись на горизонте.

«Что делать?!» – внутренне завопил Кот-Мурлыка и тут увидел спящую на кровати старуху с длинным ястребиным носом и костяной ногой, торчащей из-под одеяла. Тут-то он и сообразил, к кому попал в гости.

Шерсть у кота встала дыбом, он юркнул под печь и забился в угол.

Ему на самом деле грозила смертельная опасность. Ведь Баба-Яга запросто могла сварить Кота-Мурлыку в большом горшке или не выпустить его из избушки, превратив в настоящего раба. Так как Мурлыка больше всего ценил личную свободу, он решил затаиться. Духота под печкой была нестерпимой, но кот мужественно перенес ее.

Тем временем избушка на курьих ножках пересекла Сахару и попала в африканскую саванну. Баба-Яга вскоре проснулась, немного повалялась на перинах и выглянула наружу. Она увидела стадо длинношеих жирафов, убегавших в рощу бутылочных деревьев.

– Славное путешествие! – проскрежетала старуха потянувшись и слезла с кровати. Как только она отворила дверь, Кот-Мурлыка молниеносно прошмыгнул мимо ее костяной ноги и выскочил из избушки.

– Вот те на! Бесплатный пассажир! – охнула Баба-Яга, но поймать кота, конечно, не смогла.

Кот-Мурлыка улепетывал что было силы. Уж лучше жить в Африке, чем с Бабой Ягой.

В первые дни он едва не погиб от страшной африканской жары. Днем он прятался в тени чахлых кустарников, а ночью пытался охотиться, но вокруг так ужасно ревели африканские животные, что Мурлыка забивался под куст и трясся от страха. Со стороны казалось, куст танцует негритянский танец.

Однажды на берегу реки коту удалось схватить лягушонка, но он был такой невкусный, что Мурлыка с отвращением выплюнул его. Однако голод не тетка, и коту пришлось довольствоваться и такой добычей. Он немножко попил воды из реки, но стадо антилоп, гремя копытами по каменистой почве, примчалось на водопой, и он едва унес ноги.

Ночи были наполнены ревом охотившихся зверей, завыванием лесных духов и другими кошмарами. Мурлыке мерещились танцы скелетов, сопровождаемые сухим щелканьем костей.