Король мертвецов (СИ)

— А чего? Ты же сам говорил, что дела у нас плохо идут. Что надо, чтобы людей побольше было! — озадачилась девчонка.

Мы с Глебом переглянулись. Мысленно оба произнесли слово «жопа», но озвучивать не стали — всё-таки тут дети, девушки и лица духовного звания.

— Все — туда! — рявкнул Глеб, указав в сторону стены без окон. — Все, быстро! Сели на пол и не дёргаться!

— Там же Глашка ещё! — крикнула девчонка.

— Какая Глашка? — спросил я. — Где?

— В кухне, прислуга, — быстро сказал хозяин. — Она глуховата, не знает ничего, верно.

— Ещё люди в доме есть?

— Больше никого. Жена со старшей дочерью на рынок пошли.

— Я в кухню, — сказал Глеб и достал меч из ножен.

Настал мой черёд стеречь гражданских.

Так, Глеб вернётся, предложу ему вариант: телепортнусь домой и быстренько притараню подмогу. С Егором и Земляной тут всяко повеселее будет.

Все присутствующие оперативно перебазировались к стене. Пахома отволок на себе хозяин. Пахом сел на пол и вновь приложился к кружке. Выглядел он как бы не хуже, чем пять минут назад. Тут, поди, не вино хлебать нужно, а переливание крови делать. Но уж имеем что имеем.

— Это из-за меня, — подала вдруг голос девушка.

Она стояла чуть в стороне от всех и теребила в руках платочек.

— Что из-за тебя? — поинтересовался я.

— Это мой муж пришёл.

— Хренасе. Умеешь ты мужей выбирать.

— Он был хорошим! Ну, казался. Я ведь ничего о нём не знала, нас сосватали, как полагается. А потом оказалось, что он — настоящий колдун, тварь! И до меня он скольких загубил… Я в подвале комнату со скелетами нашла. Столько страху натерпелась с ним. Потом решилась — и зарезала! И закопала. Это ещё в Борисове было. Вот он с тех пор за мной всё и тащится.

— Не виновата ты, — объявил монах и перекрестил понурую девушку. — Великое дело сделала, пред Богом — великое…

— В смысле, «зарезала и закопала»? — оборвал я монаха. — Ты — охотница?

— Н-нет…

— И как же ты ухитрилась зарезать колдуна?!

— Нам в детстве ещё няня рассказывала, как колдунов убивают. Там нож особый нужен, я изготовила…

— А няня не упоминала, что если колдуна убивает не-охотник, то родии из его тела не выходят, и колдун просто меняет агрегатное состояние? Проще говоря, становится упырём? Очень-очень сильным упырём?

— Н-нет…

— Ты не виновата, ты жизнь свою спасала и душу, — упрямо пробормотал монах.

Я на это только рукой махнул и отвернулся. Любит наш народ самолечением заниматься, хрен когда обратятся к специалистам.

Вернулся Глеб. Один.

— Нет там никакой Глашки, — объявил он.

Глава 19

Глеб захлопнул дверь и задвинул засов. Серьёзный такой засов, на этом деле в Полоцке явно не экономят.

— Да как же так, не может бы… — заговорил хозяин. — Куда ж Глашка-то делась?

А Пахом вдруг выронил кружку и блеванул непереваренным вином.

— Фу! — поморщилась хозяйская дочка и отошла. Прижалась к отважной барышне, которая машинально положила руки ей на плечи.

Я думал уже, что Пахом врежет дуба, но он внезапно исполнил потрясающий в своей великолепности трюк. Вскочил и, развернувшись, бросился на хозяина. Вцепился ему в шею.

Брызнула кровь, хозяин заорал. Завизжала его дочь. За ней девушка. Последним, громче всех, завопил монах.

Я кастанул Знак, заставивший Пахома застыть. Крикнул Глебу:

— Я думал, ты его обезвредил!

— Я тоже так думал! — огрызнулся Глеб. — Полный амулет в него влил! А вишь ты — без толку.

Какой, нафиг, амулет — этого я толком не сообразил, но да ладно. У местных охотников, видимо, свои способы справляться с укушенными. Которые не работают, когда нужно.

Прикол был в том, что укушенные упырями не превращались в упырей. Ну, в норме — не превращались. Однако когда я впервые столкнулся с упырём, тот цапнул Захара, и Захар едва не превратился… во что-то. По крайней мере, кусаться кидался.

Тогда Егор мне объяснил, что если колдун поднимает упыря и спецом вливает в него очень много силы — такой упырь может и обращать укусом. Если вовремя не предпринять никаких мер.

В нашем текущем же случае колдуном, пусть и бывшим, был сам упырь, то есть, источник силы находился внутри него. И всё происходило несколько быстрее и страшнее, чем тогда, с Захаром. Пахом уже выглядел, как самый заправский упырь, ничего человеческого в его облике не осталось.

Глеб выхватил меч и недолго думая снёс Пахому голову. Ювелирно — хозяина трактира не коснулся.

Голова покатилась под ноги хозяйской дочке и смелой барышне. Барышня, не переставая визжать, подобрала подол длинной юбки, чтобы не запачкалась. Девчонка запрыгнула с ногами на лавку. Монах ошалело перекрестился и упал в обморок.

Глеб замахнулся повторно — теперь намереваясь снести голову хозяину.

— Папа! — заорала девчонка.

— Стой! — меч Глеба столкнулся с моим.

— Что?

— Да погоди пока! Экий ты нетерпеливый. Зарубить всегда успеем. Нам тут ещё детских психотравм не хватало.

Глеб изобразил лицом недовольство, но меч опустил. В ту же секунду дверь, закрытая на засов, содрогнулась от удара.

— Впусти-и-и! — раздался за дверью бешеный вой. — Юлия!!!

Смелая барышня задрожала, как осиновый лист.