Король на день

Я отключилась и не ответила, когда Мак позвонил снова. И снова. И снова. Мне нечего сказать. Я умру так или иначе. Кинг, Вон, 10 Клуб…

Умру. Я умру. Я начала плакать и смеяться одновременно, чувствуя нелепое чувство облегчения, что конец моей жизни, по крайней мере, положит конец этой трагедии. Моя большая трагично-греческая смерть. В конце концов, разве Арно – или Драко – не говорили, что они оба из Греции?

Почему я все еще об этом думаю? Мне следует думать о том, какой я была большой дурой с самого начала. Я встряхнула головой, мысленно ругая себя. Ты знала, что с Кингом что-то не так. Но это? Я была полностью в неведении.

Черт возьми, Мия, никто не мог этого предвидеть. Никто. Потому что это…черт, невозможно.

Все таки, я не могла отделаться от мысли, если бы я только открыла глаза, я бы увидела правду.

Может статься, меня отвлекли его соблазнительные губы или на меня произвели гиптоническое воздействие его бледно-серые глаза, очерченные густыми длинными ресницами. Возможно, мое внимание было отвлечено его божественным безупречным накаченным телом или таким глубоким заполняющим комнату голосом, который он использовал для подчинения моих эмоций. Может быть, я упустила правду, потому что он напугал меня до смерти. Да, его жестокость определенно отвлекает внимание. Ни один человек не должен быть таким смертоносным и сильным. Ни один человек.

И читая журнал учета, устроившись в антикварном кожаном кресле в его холостяцкой квартире двумя этажами выше тайного склада, заполненного бесценными произведениями искусств, мистическими артефактами и сотнями тысяч других предметов, которые он насобирал, я вдруг поняла за ради чего это все было, кто он действительно такой поняла.

Я закрыла увесистую книгу в кожаном переплете и прижала ее к груди, не открывая глаз, сдерживая слезы ужаса, что готовы были высвободиться вместе с криком.

Человек, известный как Кинг, человек про которого говорили, что он в состоянии “найти что угодно и кого угодно за определенную цену” был очень хорош в охоте, поскольку потратил всю жизнь на поиски вещи, которая ему нужна была больше всего. Это не было властью или деньгами – Господь знает, у него достаточно было и того и другого, чтобы хватило на вечность. Но то, что хотел Кинг, только моя смерть могла ему дать.

И, дорогой Господь, не смотря на все ужасающие подробности, которые теперь я знала об этом человеке крошечная, участливая часть меня хотела дать ему это. Никому не позволено так страдать в этой жизни. Даже Кингу.

Я только не желала бы, чтобы это так закончилось. Поскольку в любой момент они могли прийти за мной, и мне грозило стать собственностью человека, намеревающегося «сорвать мою плоть с костей».

Я закрыла лицо руками. - Кинг, - сказала я грустно выдохнув. - Если есть какой-нибудь шанс в аду, что ты меня слышишь, я хочу чтобы ты знал, что-.

Тяжелые стальные двери квартиры Кинга неожиданно распахнулись.

- А вот и они, - прошептала я.

И они заявились раньше времени.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Меня чем-то вырубили, так что я не видела их лица. Но когда я очнулась, глаза были завязаны, руки связаны впереди, а мое тело было запихнуто в узкое пространство - шкаф я полагаю – я узнала рев двигателя самолета.

Не то, чтобы я имела понятие о том, как долго я была без сознания; но после двух часов точно знала, что мы не держим курс на Лос-Анджелес. После, как я предполагаю, пяти часов, когда самолет остановился для дозаправки, я подумала, что мы были за пределами США, где-то далеко-далеко, где никто и никогда меня не найдет. Никто, кроме Кинга.

Который сам тебя убьет, в любом случае, и это… это… я все еще с трудом могу в это поверить. Имею в виду, что я дотрагивалась до этого человека. Он дотрагивался до меня. Да, он обладает странными способностями и окутан облаком таинственности, но он не был фантомом. У парня был шофер, собственный самолет, он носил костюмы, ради всего святого. И духи не ходят на работу в офис. И не убивают людей.

Очевидно, Кинг делает. Этот мужчина попирает все законы, известные человечеству. И, мой Бог, он действительно хочет меня убить. Пожалуй, самая тревожная и невероятная часть всей этой истории.

Но не такая страшная участь была альтернативой. Потому что, когда «они» (я слышала несколько приглушенных голосов через дверь шкафа) выпустили меня в ванную, с еще завязанными глазами, я услышала мерзкий стон удовольствия Вона, когда я справляла нужду.

Отвратительная, ненормальная свинья. Я пожалела, что не предпочла обмочиться в штаны, особенно, когда он предложил вытереть меня, и я почувствовала его руку на своем бедре. Я пнула его и прокричала, что предпочту умереть, чем позволю ему прикоснуться к себе. Он просто рассмеялся и сказал, что ему нравилось, когда они боролись, так было для него намного приятнее.