Король-Наёмник. Кровь Ларингии (СИ)

Язычник ещё попытался схватить меня своей громадной рукой, но силы покидали его, вместе с выливающейся из раны кровью. Он смотрела на меня с неистовой злобой, но я видел, как уходит цвет из его зрачков. Рывком вытащив саблю из бока старика, я толкнул его ногой в грудь, отчего он с грохотом и звоном повалился на искалеченную временем мостовую.

Я встал над раненным воином, зажимающим пятернёй грубую рану в боку. Кровь сочилась между его сухих пальцев, красным пятном расплывающаяся по мостовой. Я посмотрел в его глаза и не увидел ни страха, ни былой ярости, а только одну единственную просьбу. Просьба страшная, но справедливая. «Добей» - это всё что я видел в его глазах.

Просьба его была священной и справедливой. Этот воин искал свою смерть в бою, и он её нашёл, а мучить людей я не привык, и потому решил исполнить его просьбу. Ватаниец понял это и отклонил голову назад, обнажая крепкую шею. Удобнее перехватившись за скользкую от крови рукоять, я с размаху вонзил её в шею, пробивая кожу, горло и вгрызаясь меж позвонков. Пара секунд, и, в последний раз выгнувшись, ватаниец перестал дышать, а я устало сел на мостовую, утирая пот со лба рукавом.

- В порядке? – подбежал ко мне Бернд и, получив ответ в виде утвердительного кивка, добавил, - Не ожидал. Я думал он тебя просто размажет.

Я ничего не ответил, просто поднялся и побрёл к Хохлику, в телеге позади которого был бурдюк с водой. Одной рукой орудовать было сложно, но тут мне помог Сезар, и я смог вдовль напиться, пока Фабрис осматривал руку, чувствительность которой практически полностью потерялась. Однако лекарь констатировал простой ушиб и убедил меня в том, что через несколько часов чувствительность должна будет вернуться.

Пока я переводил дух, воины занимались тем, что активно проверяли как мёртвого ватанийца, так и убитых им путников. Оказалось, что под доспехами язычника было уже много недавно полученных ран, которые должны были сильно его ослабить и спасли меня. Я же ещё раз осудил себя за очередной глупый поступок, который чуть не привёл меня к могиле.

Из трупов, лежащих на мосту и под ним, стало понятно, что горец смог вырезать целый караван со всей охраной из нескольких человек и самих купцов. Похоже, его не интересовали никакие богатства, поскольку животные были отпущены, и их следы в земле уходили куда-то в лес, а телеги с товаром сейчас валялись под мостом перевёрнутые. Новички было ринулись подбирать выпавший товар, но грозный окрик командира очень быстро заставил их остановиться, после чего отдал приказ собирать только снаряжение, деньги и съестные припасы. Решение было оправданным, поскольку появление вооружённого отряда с торговыми товарами и без обоза много у кого могло вызвать вопросы, а уж если потом найдут погибших торговцев, то у местных властей, может быть, появится легитимный повод выдать нам крепких оплеух, и такого исхода нам точно не хочется.

Собрав все полезные вещи, мы продолжили свой путь до столицы Кловиса. От места стычки до города оставалось всего пара дней пути, и меня сей факт сильно радовал. Всё-таки, не смотря на прожитый уже здесь срок, к таким длительным переходам я не привык, и по сей день каждый вечер с удовольствием снимая ботинки, разминал уставшие ноги. Да и желание увидеть настоящий большой средневековый город с каждым днём всё больше и больше усиливалось. А Орлаён, где и решил устроить свою ставку герцог Кловис, гремел славой по всей Ларингии. Некогда Орлаён был простой пограничной крепостью, которые во множестве строили на границах с тогда ещё диким Рюглендом, откуда постоянно лезли дикие племена. Со временем, благодаря обузданию Рюгленда и открытию многих месторождений, город перестал быть простой крепостью, превратившись в один из огромнейших городов. Судя по тому, как рассказывал о нём Зеф, который был родом из этих земель, увидеть что-то более прекрасное будет очень трудно.

Наконец, на шестнадцатый день пути, мы вышли в предместья города. Торговое его начало показывалось уже здесь во множестве богато украшенных купеческих домов, у многих из которых ошивалась охрана. С небольшого холмика, на котором мы стояли, было отлично видно, что Орлаён в разы больше и богаче Мальеры. Сотни, тысячи домов, плотно застроенных вокруг городской крепости, были расчерчены паутинками улиц, составляя интересный и замысловатый узор. Также отлично виднелись несколько сине-зелёных речушек, простирающихся меж домов. Хотя, одна из них была вполне широкой и звалась Вериной. Река являлась притоком Рюга и сильно способствовала речной торговле.