Король призраков

После этого Бриза в один момент рассеяла колдовство и элементаль пропал. Она хотела доказать мне, что божественная сила Ллос превосходит любые мускулы и умение. Это был еще один пункт тактики правящих матерей — дать понять мужчинам Мензоберранзана их место, их низкое положение, в сравнении с ними, любимицами Ллос.

Для меня, да я думаю, что и для многих моего положения, этот урок был более личным, нежели социальным, потому что это был первый мой опыт встречи с силой, превосходящей мои мускулы, умения и силу воли, с силой, неподвластной моему контролю. И результат не зависел от того, насколько я умен или от того, насколько сильно бы я старался. Элементаль все равно сделал бы шаг назад, непоколебимый, несмотря на всю мою решимость.

Сказать, что я был унижен, значит не сказать ничего. Там, в темной пещере, я постиг свой первый урок об уязвимости смертной плоти.

И сейчас я снова чувствую то бессилие. Когда я смотрю на Кэтти-бри, то понимаю, что она за той чертой, где я не могу ей помочь. Мы все мечтаем быть героями, о том, чтобы найти решение в безвыходной ситуации, о победе и спасении нынешнего дня. Мы все надеемся, до определенного момента, что наша сила воли превзойдет все, что решимость и сила мысли всегда приведут к хорошему концу — и в конце концов так и будет.

Смерть — это последний барьер, и когда встречаешься с нависшей угрозой смерти лично, или кто — то, кого ты любишь, смертная сущность неожиданно натыкается на готовность смириться с этим.

Мы все верим, что можем победить чуму или другую болезнь, что она пройдет мимо нас, благодаря силе воли. Это общепринятая защита от неизбежности, которая касается всех нас. Поэтому мне интересно, является ли осознание медленной смерти тем самым чувством, которое тело не может контролировать.

В моем случае боль от осознания того, как Кэтти-бри разрывается между двумя мирами, и есть эта самая беспомощность.

Я не признаю взгляды, которыми обменялись Кэддерли с Джарлакслом, выражения их лиц, полностью открывающие их мысли и сердца. Они не могут быть правы в том, что Кэтти-бри уже нельзя помочь и что она обречена.

Я требую, чтобы они были неправы.

И я знаю, что они неправы. Возможно я «знаю» потому, что боюсь, что если они правы — то я никогда уже не буду знать покоя. Я не могу попрощаться с Кэтти-бри, потому что, боюсь, что я это уже сделал.