На следующее утро никто ни полусловом не вспомнил о выходке Алита. После того, как князь ушел с трапезы, все стали говорить о солидарности с ним. Тени понимали, что им не под силу разделить его ношу, и заново прониклись верой друг в друга и в Короля Теней. Некоторые заметили, что теперь проще думать о Короле Теней, а не об Алите Анаре — едва переступившем порог зрелости юноше, который потерял все и решил стать духом мести.
После завтрака Алит созвал воинов и повел их на юг. К полудню они вышли к Наганату. Из укрытия за каменистым бугром князь указал на запад, на перекинувшийся через реку изогнутый мост с укрепленными башнями на обоих берегах. Русло в этом месте сужалось до пары сотен шагов, и река бежала довольно бурно.
— Мост Этруина, — с озорной улыбкой сообщил Алит. — Прямая дорога между Анлеком и Тор Анроком. Летом ближайшие переправы — в двух дня пути на западе и в полутора на востоке. Зимой разлив в Итин Анроре становится непроходимым, это, считайте, еще день пути по восточной дороге. Представьте себе раздражение Морати, когда марширующее на юг войско обнаружит, что моста нет.
— Раздражение, князь? — переспросил Тарион. — Две охраняемые башни — довольно крепкий орешек. Возиться с ним для того, чтобы вызвать раздражение?
— Ты не понимаешь, Тарион. Я
— И ты считаешь, что, дергая по мелочам, ты разозлишь их еще сильнее? — спросил Тарион.
— Я хочу, чтобы они боялись нас. Недавний успех немного развеял их страх, по крайней мере, на время. Поэтому я должен выбрать другую стрелу для своего лука — ту, которая ударит легко, но зато много раз. Как настырный комар, я стану жалить их снова и снова, и пусть каждая рана в отдельности окажется несмертельной, но приведет их в ярость. Если они считают, что могут перехитрить Короля Теней, я докажу обратное. Они будут думать, что со мной покончено, но я стану возвращаться снова и снова, и я стану жалить их, пока они не заплачут. Пусть машут руками и кричат, пока не охрипнут, я все равно вернусь!
— Я понимаю, — сказал Тарион. — Но у меня есть еще один вопрос.
— Какой?
— Как мы уничтожим мост?
Алита тошнило от запаха рыбы. Рыбой пахла одежда, рыбой пахли волосы и руки. Князь сидел в тени паруса рыбачьей лодки, которая неторопливо плыла по Наганату к мосту Этруина. На пролетах стояли друкайские солдаты и проверяли идущие через границу телеги и повозки. Рядом с северной башней проходили учения нескольких отрядов из гарнизона моста.
Все шло по заведенному порядку, точь в точь как последние пятнадцать дней. Друкаи не препятствовали проходу по реке рыбацкой флотилии, которая промышляла здесь не первую сотню лет. Белые лодки настолько примелькались солдатам, что они редко удостаивали их взглядом. Все лодки шли из Торесса. Их хозяева не знали, что замышляет Алит, но согласились помочь Королю Теней, если он доставит неудобства их мучителям.
Вот лодка подошла к мосту, рыбаки начали снимать мачту. Алит воспользовался суматохой, чтобы соскользнуть в воду вместе с прятавшимися среди команды тремя воинами. Они быстро доплыли до отделанных камнем опор моста и вылезли из воды. Там Алит вынул несколько закрывающих тайник камней, и достал оттуда замотанные шерстяной тканью свертки, где лежали широкие долота и обтянутые тряпками колотушки.
Четверо Теней взобрались по паутине из веревок: она свисала под мостом со вбитых в кладку между камнями крюков. Тени заняли свои места и продолжили работу — они висели над текущей внизу водой и скалывали соединяющий камни раствор. Тихий стук обмотанных тряпьем молотков терялся в журчании Наганата. Когда один из камней расшатывался, тени доставали деревянные клинья и вбивали в кладку, чтобы мост не рухнул раньше времени.
Кропотливым трудом Алит и его последователи разбирали мост камень за камнем, а клинья и естественное распределение веса в арочных пролетах не давали ему рассыпаться. Через отверстия в широких головках клиньев проходили веревки — когда придет время, их можно будет легко вытянуть.
Работающие по очереди от рассвета до заката команды Теней уже подготовили к разрушению две трети моста. Работа отупляла, от нее болели все мускулы. Тени неподвижно лежали во врезающихся в тело веревочных люльках и соскабливали раствор на участках в палец длиной.