Король звезды

Валери покинула класс в странном настроении. Ей было лестно, что декана волновало, на чью сторону она встанет в последней битве. Значит, её силу заметили и признали... Но вместе с гордостью девушка ощущала странное щемящее чувство... Она обещала Карлу никому не рассказывать о вечерах возле кабинета Амикуса Кэрроу. Юноша не хотел покупать такой ценой хорошее к себе отношение. И Валери вынуждена была согласиться: друзья, которые любят тебя только за энергию, которую ты им отдаёшь, слишком похожи на вампиров.

Но теперь душу грызла несправедливость происходящего: её хвалят, а он... Есть люди, жизнь которых, словно невидимая звёздная пыль, проходит сквозь пальцы, хотя всё вокруг и наполнено этой жизнью...

Конечно, профессора МакГонагалл тоже можно понять. Она наверняка знает о метке Карла. Но если судить только по меткам, очень легко ошибиться...

Погружённая в свои мысли, Валери не заметила идущего впереди Горация Слизнорта.

— Извините, профессор! — она наклонилась и стала собирать его бумаги.

— Ничего, от вывихнутого плеча ещё никто не умирал, — рассмеялся профессор Слизнорт.

Огненная рысь, сама того не ведая, открыла перед Валери дверь в знаменитый клуб Слизней. Хотя Карл скептически отозвался об этой организации, Валери доставляло удовольствие сидеть напротив наследников древних магических фамилий, чьи счета в банке Гринготтс составляли числа с устрашающим количеством нолей. Кроме того, это обеспечивало ей сносные оценки по зельеварению.

— Простите, я задумалась, — Валери почтительно протянула ему стопку конспектов. И вдруг спросила. — Профессор, скажите... Если человек стоит на противоположной стороне... он автоматически становится твоим врагом?..

— Вы имеете в виду конкретного человека? — уточнил Гораций Слизнорт.

— Нет, я говорю вообще... Раньше я тоже так считала... Это делает жизнь проще и... как-то определённее... Но ведь если задуматься, нет людей, которые стопроцентно плохие... Ну, может, и есть, но из них армию не набрать. Вот и получается, что среди врагов есть семидесяти или даже пятидесяти процентные... И что же тогда делать?..

— Мисс Дюран, — остановил её профессор, и голос его стал непривычно серьёзным, — война — а я так понимаю, что вы говорите именно о ней, — это война. Там некогда размышлять и разглядывать противника. Всё предельно просто. У тебя на груди красный бантик, а у него, например, зелёный. Ты убьёшь его, если потребуется. И даже не потому что ненавидишь, а просто потому что у тебя красный бантик, а у него зелёный. И ещё потому что в противном случае он по той же причине убьёт тебя.

Валери стояла, широко раскрыв глаза, в которых на мгновение погасли все огни.

Гораций Слизнорт ласково потрепал её по плечу, снова надевая чудаковатую улыбку.

— А впрочем, не стоит забивать этим голову накануне экзаменов.

Он забрал бумаги и продолжил свой путь, а Валери — свой...

Этой ночью Карл плохо спал. Один за другим мелькали сны: одинокий голос змея, глубокая песня синего кита... Дракон с каменными крыльями, болотный фонарник, ждущий того, кто не никогда не придёт... Берег океана, две цепочки следов, превращающиеся в одну... Мальчик-фестрал, бредущий по улицам городов...

Утром он встал и побрёл в столовую, потом собрал учебники и отправился готовиться к экзаменам. Выучил ещё несколько заклинаний, потренировался в трансфигурации, повторил состав особенно сложных зелий, заснул над историей магии...

Снова приснился этот сон.

Тесная, пыльная комната... Лежащий на полу человек захлёбывается кровью и из последних сил вглядывается в глаза склонившегося над ним юноши. Потом юноша уходит...

Тесная, пыльная комната... В забитые окна не проникает свет... Горько умирать в темноте... Из тьмы во тьму... Он опускается на колени и пытается вернуть человеку свет, но слишком поздно... Тогда он осторожно убирает тёмные волосы со лба и касается холодной кожи... Воспоминания... Пусть останутся счастливые воспоминания: высокое дерево на берегу реки, листья падают — и превращаются в стрекоз, девочка с огненными волосами смотрит на них и радостно смеётся...

Карл проснулся и побежал в замок.

В коридорах Хогвартса царила странная суета. Внешне всё выглядело, почти как обычно: надсмотрщики с чёрными повязками, стройные ряды учеников. Но в глазах, украдкой отрываемых от пола, вспыхивали радостные искорки. На лицах преподавателей под обычной равнодушной строгостью мешались волнение и надежда...