Королев: факты и мифы

Смерть Цандера, тупик, в который зашли испытания его двигателя ОР-2, нескончаемая череда прогаров и отказов с двигателем 09 Тихонравова, пожар на стартовой площадке в Нахабине, неудачный полет на РП-1, когда планер врезался в землю, а его вышвырнуло из кабины так, что чудом шею не сломал, а тут еще эти ревизоры, которые почти полгода лазают по всем углам и задают дурацкие вопросы, – все это создавало у Королева состояние угнетенное. Он чувствовал, что находится на нервном пределе и боялся срыва. Успокаивал себя и других философски: всякая кризисная ситуация по определению не может быть долговременной. В самом ближайшем будущем двигатели перестанут прогорать, клапаны – замерзать, вопрос о новом институте будет решен, солнце выйдет из-за туч, и жизнь будет, наконец, прекрасна!

Так в конце концов и случилось: полетела ракета Тихонравова и ракета Цандера, и вопрос с институтом был решен, и солнце вышло из-за туч. А пока...

А пока начинается новый оборот карусели. Понимая, что Ворошилов уже не может слышать от него о ракетах, Тухачевский предпринимает, опять-таки по всем законам военной науки, обходной маневр. Военно-морская инспекция, руководимая Николаем Владимировичем Куйбышевым – братом Валериана Владимировича Куйбышева, председателя Госплана, получила указание обследовать организации, работающие в области ракетной техники, и доложить наркому. Куйбышев уже немного в курсе дела: в декабре 1932 года только что назначенный Тухачевским новый начальник ленинградской Газодинамической лаборатории Иван Терентьевич Клейменов рассказал ему в письме о всех бедах ракетчиков. «Таким образом, – заканчивал Клейменов свое грустное послание, – потеряли почти год, а институт еще не организован...»

Ракетных центров, которые требовалось обследовать, было не столь много, однако, только в июне комкор Куйбышев представил Ворошилову докладную записку, в которой отмечалось, что работы ГДЛ и ГИРД «имеют первостепенное значение», притом, что «ГИРД до сего времени не имеет приспособленного помещения, транспорта, кадров, обслуживания и материалов, необходимых средств, а также полигона для испытаний», короче – ничего не имеет, а работы – первостепенного значения!

Куйбышев считал, что «дальнейшее существование ГДЛ и ГИРД как самостоятельных организаций нецелесообразно ввиду распыления средств и незначительных кадров научно-исследовательских работников по реактивному движению, а также нечеткой организации работ и параллелизма в них».

В записке предлагалось объединить ГДЛ и ГИРД, а вновь созданный институт «изъять из ведения Управления военных изобретений и для более тесной связи с промышленностью и обеспечения производственной базой подчинить его ГУАП НКТП»36.

В записке Куйбышев подсказывал Ворошилову выход, который его очень устраивал: спихнуть это темное дело в НКТП Серго Орджоникидзе. Однако делать это совершенно открыто неудобно, и Ворошилов накладывает на записку Куйбышева туманную резолюцию:

«т. Тухачевскому.

В это дело нужно внести ясность. Если не хотите передавать нашу ГДЛ НКТП, то нужно все дело организовать по-другому. А лучше всего передать это дело НКТП.

Ворошилов. 18.VI.33 г.»

Какую еще ясность надо вносить, когда и так все яснее ясного? Почему надо организовать дело «по-другому», если уже сто раз решали, как же его надо организовать? Все это – дым. Главное: «лучше всего передать это дело НКТП». Нарком полагал, что эти его маленькие хитрости никому не видны. Впрочем, уже 3 августа он принимает решение совершенно определенное: «ГДЛ и ГИРД слить в одну организацию, передав ее НКТП». Так в год, когда к власти пришел Адольф Гитлер, на знамени которого был начертан паук войны, главный военачальник СССР не заинтересовался разработками нового оружия, которое менее чем через десять лет будет признано самым перспективным оружием второй мировой войны. Быть недальновидным в делах семейных – огорчительно, а в делах государственных – преступно...

Вскоре и помещение нашлось. 9 сентября замещающий заболевшего Новикова Терентьев37 – один из немногих, кто, как и Тухачевский, верил в будущее ракетной техники, доложил: «...слияние может быть произведено на базе существующих организаций ГДЛ и ГИРД путем введения временного штата Реактивного института, переброски в Москву части работников и оборудования ГДЛ и занятия помещений Всесоюзного института сельскохозяйственного машиностроения, предоставленных для Реактивного института Моссоветом».

Не всегда так, как хотелось бы, и всегда не так быстро, как надо бы, но все постепенно образовывалось...