Королев: факты и мифы

Вот этим он тогда и увлекся. Позвал к себе домой старого испытанного планерного «бойца» Петра Флёрова и сказал прямо:

– Давай делать планерлет. Я уже защитил в АвиаВНИТО проект. Называться будет СК-7...

– Что за штука?

– Планер на шесть человек, точнее – в фюзеляже двухместная кабина и по три человека сидят в крыльях.

– А мотор?

– М-11.

– Так в нем же всего сто лошадиных сил! Он восьмерых не потянет...

– Потянет! Я все рассчитал! Ты займись шасси и кабиной в крыльях. Вот смотри, что я придумал...

Королев разговаривал так, будто Петр уже согласился ему помогать.

Таким же манером Королев уговорил Ефремова рассчитать фюзеляж, а Шарапова – заняться моторным хозяйством. Сам он конструировал крылья и сводил воедино все чертежи.

Петр Флёров был назначен Королевым замом главного конструктора, Королев даже предлагал назвать планер СКФ – Сергей Королев – Флеров, но Петр не согласился.

Притом, что это была самодеятельность, это была все-таки организованная самодеятельность, что-то вроде авиационного подряда. АвиаВНИТО не только помогало планеристам строить их машины, но и выплачивало деньги за проектирование. Так что Королев поощряя энтузиазм, не забывал и о материальных стимулах. Раздавая своим помощника зарплату, всегда требовал:

– Пересчитай! Да, да, пересчитай. Из-за этих бумажек дружбу можно нарушить...

Деньги распределяли между собой по справедливости: учитывалось, у кого есть семья и как велика, работает ли жена, есть ли дети.

Потом домашнее КБ перебралось в НИИ ГВФ на Ленинградский проспект. Работали все вечера подряд и очень удивились, когда Королев однажды не пришел. Выяснилось, что кто-то заманил его в Тушино полетать на самолете. Он, разумеется, радостно помчался. В полете отказал мотор. Садился он поперек аэродрома, попал на вязкий грунт, самолет капотировал, Королев ударился головой об «иконостас»...

– В общем, ладно, не будем об этом говорить, – сказал Королев в домашнем КБ на следующий день.

Он понимал, что слухи о его полете все равно дойдут до товарищей и предпочел выдать им информацию «из первых рук», но понимал и другое – тушинское приключение его не украшает, в случившемся он виноват сам: долго не летал и растерял те немногие навыки, которые у него были, а потому сказать было нужно, но останавливаться на этой теме не стоило, и с видом предельной озабоченности он подошел к чертежной доске Флёрова:

– Так. Что у нас с бензобаком? Какой максимальный объем вписывается? Куда мы сможем на этом баке залететь?

– Если залить кабины в крыльях бензином, теоретически можно долететь до Рио-де-Жанейро, – хмуро сказал Петр, которому вся эта история с полетом очень не нравилась. Он понимал, что Сергей запросто мог сломать себе шею.

– Отлично! – закричал Королев. – Я – первый пилот, ты – второй и айда в Рио! – Иногда во время долгой и нудной работы он вдруг начинал балагурить – понимал, что людям необходима разрядка.

Домашнее КБ организовалось весной, а уже 10 октября «Известия» сообщили, что конструктор Королев сконструировал планерлет. В декабре это подтвердил журнал «Самолет».

Однако все было совсем не так благополучно. Однажды Королев пришел мрачнее тучи:

– Вчера в АвиаВНИТО меня заставили изменить весь проект...

– То есть как это «весь проект»?! – всполошился Флёров.

– Вот именно так: весь проект! Они требуют, чтобы все люди сидели в фюзеляже. Кабины в крыльях забраковали...

– Но ведь это значит, вся работа коту под хвост! – закричал Флёров. – Как ты мог согласиться? Это же совершенно другой самолет! Надо было доказывать...

– Меня задавили... Я не мог...

Задавили Королева? Не мог отбиться? Как это могло случиться? Петр Васильевич Флёров однажды сказал:

– Наверное, вам трудно в это поверить, но иногда он мог быть и слабым... Только ли это объясняет крушение СК-7? Вряд ли. Даже недруги Сергея Павловича всегда отдавали должное его невероятному техническому чутью.

– Из сотни возможных решений, – рассказывал академик В.Н. Челомей, – он выбирал одно, не всегда мог точно обосновать свой выбор, но всегда оказывался прав...

Быть может, именно эта обостренная техническая интуиция подсказывала Королеву, что с СК-7 он идет не туда, что это не его дело. Кроме того, вся вторая половина 1934 года – время бурного развития ракетной техники в РНИИ. В августе Корнеев, Полярный и Душкин заканчивают проект жидкостной ракеты КПД-1. Королев чувствует, что коллеги начинают наступать ему на пятки, а терять первенства он не хотел. В сентябре он составляет таблицы данных по жидкостным торпедам. Заканчивает чертежи крылатой ракеты 06/IV. В октябре проводит огневые испытания двигателя ОР-2. В ноябре готовит в Софрино ракету РНИИ-ГИРД-07. В декабре уже подбирает двигатель для модели 06/IV. В газете «На страже» он подчеркивает строки в статье инженера Б.Н. Воробьева «Что делали стратостаты»: «Еще большие достижения имеются в исследовании природы космических лучей... получена возможность наблюдать эти лучи непосредственно».