Королев: факты и мифы

А как иначе? Судите сами. Если составить таблицу для десяти лет королевских трудов (1947-1957), то опять мы увидим, что последовательности – сделал одну ракету, можно приниматься за другую, – нет. Р-2 задумывается еще в Германии, когда об Р-1 и разговора не было. Р-5 разрабатывается до сдачи Р-2. Еще раньше начинается работа над небольшой мобильной ракетой Р-11, и первые прикидки межконтинентальной ракеты Р-7. Если бы две работы накладывались одна на другую, это еще можно было бы понять: вот – сегодняшний день, а вот – перспектива. Но у Королева все гораздо сложнее. Например, в 1954 году он одновременно работает над различными модификациями ракеты Р-1 (Р-1А, Р-1Б, Р-1В, Р-1Д, Р-1Е), заканчивает работу над Р-5 и намечает пять разных ее модификаций, завершает ответственнейшую работу над ракетой Р-5М – с ядерным боевым зарядом. В самом разгаре дела по Р-11 и ее морскому варианту Р-11ФМ. Наконец, все более реальные черты приобретает межконтинентальная Р-7. Все это – в течение одного года!

Как у него это получалось – представить себе трудно. Разумеется, у каждой ракеты свой хозяин – ведущий конструктор, все расписано по отделам, составлен график производства. Но если с простейшей ракеткой ГИРД, которую в трамвае возили, было столько хлопот, что люди не спали сутками, то как мог не лопнуть, не рассыпаться на куски, не разлететься по колесикам весь этот огромный и сложнейший механизм?! Как год от года убыстрял он свое движение, наращивал силу, увеличивался в объеме? Если найдешь ответы на эти вопросы, то и на самый сложный, спорный, но и самый интересный, главный вопрос всей этой книги можно ответить: происходило бы все это, если бы на месте Королева был не Королев?

Несмотря на приказ Сталина точно скопировать немецкую машину, Королев все-таки кое-какие явные, с его точки зрения, немецкие недоработки исправил: изменил программу токораспределителя, упразднил прибор аварийного выключения двигателя, заменил два отрывных штекера – одним.

– Даже у человека одна пуповина, – говорил он Воскресенскому, – а человек куда сложнее этой «дуры»!.

Кое-какую оснастку и нужные станки привезли из Германии. Но когда встал вопрос о выпуске первой серии своих ракет, выяснилось, что многого не хватает. Устинов провел ревизию всего министерского хозяйства: у кого что есть? Отнимать не хотел – начались бы великие обиды и склоки. А вот разместить на разных заводах королёвские заказы – это можно. Сам Королев пошел дальше. Он не ограничился рамками только устиновского министерства. Используя давние знакомства и великий дар уговаривать людей, он находил такие институты и заводы, о которых Устинов и не слышал никогда. В общей сложности в создании первой нашей баллистической ракеты принимали участие 13 КБ и НИИ и 35 заводов. Это был первый и блестяще проведенный опыт кооперирования, первый шаг к той Большой Ракетной Системе, которую создал Королев в масштабах всей страны.

Отправка «изделия № 1»123

– так засекретили Р-1 – на полигон началась уже в августе 1948 года – через четыре месяца после правительственного постановления о ее создании! А в самом начале сентября и сам Главный конструктор появляется в Кап.Яре. Поначалу все не ладится: что может отказать – отказывает, что может протечь – протекает, замкнуться – замыкается, сломаться – ломается. Идет черная полоса неудач. Королев знает: так бывает. Это – стихия, бороться с ней так же трудно, как с морским прибоем. Но и не бороться нельзя, иначе она тебя утопит. Она сразу чувствует, если ты слабеешь, и начинает наглеть. Надо ее перехитрить – на ее же гребне выскочить на земную твердь. А для этого надо быть очень внимательным и предельно собранным. Накануне всякого старта Королев преображался: очень спокоен, молчалив и щепетильно предусмотрителен. Но, увы, даже он всего предусмотреть не мог...

Когда стартовики работали на верхней площадке у люков приборного отсека, до всех квадрантов дотянуться было трудно и там навешивался специальный монтажный мостик. Ефрейторы Горбатенко и Максименко робели работать наверху: все-таки высоко, с трехэтажный дом поди... Капитан Киселев решил их успокоить.

– Ну что тут страшного, – сказал он и с этими словами два раза подпрыгнул на мостике. Мостик рухнул. Пролетев метров пятнадцать, Киселев упал на бетон стартовой площадки.

«Тринадцатого сентября трагически погиб наш дорогой друг и боевой товарищ Павел Ефимович Киселев – один из основных наших испытателей, – пишет Сергей Павлович Нине Ивановне. – Несчастье случилось 13-го, а 14-го он, не приходя в сознание, умер в 14.00 часов. Страшное стечение обстоятельств повлекло его гибель, его личная смелость и горячая любовь к порученному делу трагически толкнули его навстречу смерти. Но при всем при том на нас, конструкторов, и на меня, как на главного их руководителя, ложится тяжкая ответственность за этот случай.