Королев: факты и мифы

Разгружать все новые и новые вагоны было в таких условиях невероятно тяжело, даже на соседних разъездах стояли в ожидании своей очереди неразгруженные составы, и дело кончилось тем, что министр путей сообщения Бещев Тюратам закрыл: ни одна станция не имела права принять груз, туда адресованный.

Только авральное строительство отводной железнодорожной ветки и мобилизация всех имеющихся ресурсов на разгрузку прибывающих составов вывели полигон из критического положения.

Впрочем, это случилось уже весной, после подписания Постановления правительства о строительстве полигона. Постановление от 12 февраля 1955 года включало множество пунктов, адресованных различным министерствам и ведомствам. Но на первом месте стоял, конечно, «заказчик» – Министерство обороны.

Неделин решил, что строители строителями, но, коли полигон формально на бумаге существует, у него должен быть начальник. Все прочили на это место Вознюка. Узнав об этом, жена Василия Ивановича Марта Яковлевна, всплеснула руками:

– Вася, милый! Неужели опять уезжать?! Посмотри, какой цветник вырастили! Васенька, давай останемся...

Дело не в цветах, конечно. Вознюк прикипел сердцем к Кап.Яру. Каждый, не то что дом, – каждый камень был здесь памятен ему. Он всегда много работал, и на войне он тоже очень много работал. Но вот война кончилась, и где он, этот труд? Да, конечно, в Победе. Ну, а материально, как потрогать то, что оставит он на Земле детям? Полигон был для него не местом службы, а следом его жизни...

Он отклонил предложение маршала перебраться в Тюратам. Он и потом не раз отклонял разные очень лестные для него предложения, включая высокие московские кабинеты Министерства обороны. Он остался верен своему Капустиному Яру.

В апреле 1955 года Неделин назначил генерала Алексея Ивановича Нестеренко начальником нового полигона.

Начальник был, но полигона еще не было. Его еще надо было построить, И его строили с невероятной быстротой сотни, тысячи людей. Три десятка молодцов из первого десанта лейтенанта Денежкина стремительно превращались в целую строительную армию: в общей сложности за время основного строительства здесь работало свыше трехсот тысяч человек.

У каждой армии должен быть командующий. Им стал инженер-полковник (затем генерал-майор инженер технической службы) Георгий Максимович Шубников.

Рассказывают, что Шубников по складу характера, воле, упорству и работоспособности был очень похож на Королева. Он был немного старше Сергея Павловича – родился 1 мая 1903 года в Ессентуках в семье плотника. И в отроческие годы начинали они похоже: Королев в стройпрофшколе, Шубников – в строительном техникуме. Но Королева сманила авиация, а Шубников так и пошел по строительной стезе. Служил в армии, в кавалерии, после демобилизации – работал и учился, в 1932 году окончил строительный институт и строил до самого начала войны. И на войне он тоже не разрушал, а строил: укрепрайон на Дону, переправы на Днепре, дороги в северной Буковине, мост на Висле, – долго можно перечислять.

– А после войны, – рассказывал мне заместитель, а позднее преемник Шубникова генерал Илья Матвеевич Гурович, – работа его отличалась от прежней только тем, что не стреляли, и еще тем, что работы этой прибавилось...

Георгий Максимович восстановил и построил заново: железнодорожный мост во Франкфурте на Одере, мосты через Одер в Кюстрине и Староречье, мосты через проливы Штральзунд и Цитентрабен, мост через Дунай в Будапеште, через Шпрее – в Берлине. Он же построил и знаменитый скорбный ансамбль на кладбище наших воинов в Трептов-парке. Потом был Донбасс, аэропорт в Ташкенте, спецобъекты ПВО в Азербайджане и вот теперь Тюратам – главная и последняя стройка его жизни.

Как и Королев, Шубников ничем, кроме работы своей, серьезно не интересовался, а работал с рассвета и заполночь. Звонил жене по телефону, чтобы не ждала его к ужину и весело говорил сослуживцам:

– Замечательная женщина моя жена! Совсем не мешает мне работать!

Как и Королев, был строг и требователен к людям. Как и Королев, имел право на такую требовательность, потому что себя тоже не жалел. Шубников поднимался в шесть часов. Он приспособился бриться и одновременно выслушивать по телефону рапорты дежурных – узнавать, что произошло, пока он спал. После физзарядки завтракал: картофелина, яйцо, горстка капусты, иногда маленький кусочек мяса и стакан чая. Быстро все это съедал и – вперед! Когда и где обедал – никто точно не знал. В том числе и он сам.