Королева черного золота

– Ты думаешь, что это убийство? – спросил, озадаченно глядя на меня, Валера Гурьев.

– Я только предполагаю, – сказала я. – Официальная версия причины аварии, которую выдвинуло руководство крекинг-завода, выглядит очень сомнительно. Впрочем, версия о взрыве как злом умысле также не имеет пока никаких конкретных подтверждений. Но зато, если окажется, что в пакетах из цистерн была именно марихуана и след ведет к наркобизнесу, то версия об убийстве Венглера получает вполне правдоподобный мотив.

– То есть мотив, что Венглер стал случайным свидетелем того, как наркоторговцы провозят марихуану в наш город, и покатил на них бочку? – предположил Валера.

– Ну да. А почему нет? – заговорила я, все более воодушевляясь. – Понимаете, ребята, Венглер ведь был начальником пятого цеха, того самого, где произошел взрыв и за стеной которого перегружались эти мешки с пакетами. Если подобное случалось не раз, неужели вы думаете, что руководитель долго ничего не замечал?

– Наверняка замечал, – согласился Валера. – Вопрос только в том, что Венглер, заметив, стал делать дальше. Он мог потребовать у наркоторговцев делиться, запросив за свое молчание слишком много, и те решили, что проще и безопаснее его устранить. А мог оказаться принципиальным человеком, этаким производственным донкихотом. Такие в этой жизни, правда, редко, но встречаются. Пригрозил им всем расправой, и те только и ждали удобного случая, чтобы ликвидировать его.

Валера умолк, а я почувствовала, что у меня по спине поползли противные холодные мурашки от Валериных выкладок и соображений. Как же это жестоко – убить человека из-за того, что тот проник в твою криминальную тайну и угрожал лишить бандитов – нет, вовсе не жизни, а просто очень легкого и быстрого источника обогащения. А ведь у Венглера осталась семья: жена, двое детей-подростков. Я вспомнила, как вдова Венглера рыдала вчера над изуродованным и обгорелым телом своего мужа. Черт возьми, этак они и меня могут прикончить, если я слишком глубоко проникну в их бизнес и не буду при этом достаточно осторожной! И мой Володька будет плакать над моим мертвым, изуродованным телом!.. При мысли о муже я вдруг подскочила на месте, впрочем, совсем по другой причине.

– Слушайте, ребята, – воскликнула я, спохватившись, – а который теперь час?

– Начало восьмого, – ответил Костя, глянув на свои часы. – Ты куда-то спешишь?

– Да куда мне спешить! – воскликнула я сердито. – Меня же дома муж ждет! Теперь Володька совсем с ума сойдет! – проговорила я огорченно. – Я ж его даже не предупредила, что задержусь, и он подумает, что со мной опять черт знает что случилось!

– Но ведь так и есть! – заметил хладнокровно Гурьев. – Или, по-твоему, сегодняшняя кража аппаратуры не черт знает что? Ладно, не нервничай, – сказал он, вытаскивая из кармана и подавая мне мобильник. – На вот, позвони домой, успокой мужа!

Я поспешно схватила трубку, набрала домашний номер и немного успокоилась, только услышав в трубке голос моего драгоценного супруга.

– Слушай, Вовк, у нас тут такое случилось!.. – залепетала я.

– Да уж знаю, – преспокойно сообщил он. – Я звонил тебе на работу, мне сказали, что ты опять загуляла с Шиловым и Гурьевым.

– Да нет, Вовик, тут все гораздо серьезнее!..

– Ладно, ладно, знаю, опять расследование! – Тут только я уловила иронию в его голосе. – Кстати, тебе интересно узнать результат нашего анализа на сернистый ангидрид?

– Ох, что-то я совсем закрутилась! – воскликнула я удрученно. – Позабыла про все на свете. Конечно, интересно. Ну же, Вовик, давай, рассказывай, что вы там такого нашли!

– Мы с Самосадным обнаружили какую-то чертовщину, – заявил Володька.

– Опять чертовщину?

– Именно! – Володька был невозмутим. – Сначала подумали, что оба чокнулись, потому что результат количественного анализа на сернистый ангидрид был 17,3 %. Представляешь?

– А это много, да? – осмелилась я робко его спросить.

– Слушай, ты случайно сернистым ангидридом не потеешь? – спросил он самым невинным тоном.

– Ты в своем уме?

– Не знаю, просто я перебираю все возможные варианты объяснения этого факта, – сказал Володя очень серьезно. – 17,3 % – это очень много, такое при всем желании в нефти раствориться просто не может. Мы уж думали, прибор барахлит, делали анализ снова и снова, так что от твоей блузки, которую я взял утром в лабораторию, только лоскуты остались. Но результат все равно оставался прежним: больше 17 %. И тогда твой хороший знакомый Самосадный подумал, что тут дело нечисто, и решил делать полный количественный анализ образца. В результате от твоей блузки не осталось даже лоскутов, но зато наука точно установила, что, во-первых, нефть такого состава вообще не может содержать сернистый ангидрид больше 0,4 процента. Во-вторых, содержание ангидрида в нем действительно не менее 17 % от массы. А в-третьих, в нефти, кроме всего прочего, имеется около 10 % азотной кислоты, которая и является непосредственным растворителем ангидрида. Без нее он давно бы выпал в осадок.

– Ну, и что из всего этого следует? – спросила я, по-прежнему ничего не понимая.