Королева дождя

Анна молча покачала головой и развела руками — пустыми. Бесполезными.

— Я принес воды. — Регент достал из-под одежды сосуд из тыквы.

— Нет, ему не следует пить… — начала было Анна.

Однако мужчина проигнорировал ее слова и наклонился к Мтеми, вынимая затычку из сосуда. Неожиданно Старая Королева взмахнула рукой, и тыква стукнулась об пол. Вода пролилась, смешалась с пылью и быстро впиталась в нее. Лицо регента окаменело, но он ничего не сказал.

— Ему не следует пить, — продолжила Анна, — пока мы не узнаем, что именно с ним случилось.

Пока мы не узнаем… Это прозвучало как издевка.

— Очень хорошо, — вежливо произнес регент. — Он в ваших руках. — Он повернулся и вышел из хижины. Дойдя до двери, он окинул взглядом хижину — тяжелым, горестным взглядом, от которого у Анны по спине побежали мурашки.

Она села на край кровати, наблюдая и выжидая. Она пыталась уловить малейшие изменения пульса и дыхания Мтеми, слабые движения глазных яблок под веками. Ничего не менялось. Анна хотела пошевелиться — переменить позу, сжать и разжать кулаки, пошаркать ногами; бездействие было для нее нестерпимым. В отличие от нее Старая Королева внешне была спокойна. Она опустилась на колени в ногах кровати, обхватив мозолистыми руками ступни сына.

Зания установил священный алтарь под окном. Тонкие лучи солнца падали на растения, камни и другие предметы, которые он аккуратно раскладывал на алтаре. Анна наблюдала за ним, загипнотизированная тупым ползучим страхом.

Внезапно она услышала рев двигателя приближающегося «лендровера», он разорвал напряженную тишину. Анна подбежала к двери, чтобы встретить седую женщину в миссионерской одежде, которая подходила к хижине. Она шла, прихрамывая, ее руку оттягивала громоздкая медицинская сумка.

— Слава Богу! — пробормотала Анна. — Вы приехали.

Она сообразила, что миссионерка, должно быть, сократила путь, чтобы добраться сюда быстрее. И что она одна. Рядом с ней нет ниспосланного небом врача.

Сестра Маргарет не стала терять время на приветствия. Она сразу же вошла в хижину и начала осматривать Мтеми, забрасывая Анну вопросами. Что именно произошло? Его состояние изменилось? Как вы его лечили? Анна отвечала, но она мало что могла сообщить. Через несколько долгих минут сестра Маргарет повернулась к Анне. Лицо миссионерки помрачнело.

— Он в критическом состоянии — это очевидно. Я не пойму, в чем дело. Невозможно сказать без рентгена и анализа крови. — Она говорила отрывисто, но в ее глазах появилось сострадание, когда она заметила, как напряглось лицо стоящей перед ней женщины. — Мы сделаем все, что в наших силах.

Открыв сумку, сестра Маргарет достала капельницу и повесила ее на крючок для фонаря над кроватью.

— Антибиотики, — сказала она, вонзая иглу в руку Мтеми и закрепляя ее с помощью бактерицидного пластыря. Его розовый цвет резко выделялся на фоне черного, походил на небольшой участок чужой кожи. — И хинин, — добавила сестра Маргарет. — На тот случай, если это церебральная малярия.

Анна безучастно кивнула. Она понимала все, что говорила и делала эта женщина. Но все плыло у нее перед глазами, казалось кошмарным сном.

— Его нельзя перевозить, — добавила сестра Маргарет. Она закрыла сумку и собралась уходить. — В любом случае, в Джермантауне мы не сможем сделать для него большего. Я немедленно радирую в Лангали, спрошу у них совета.

Она быстро пересекла комнату. У двери она остановилась и оглянулась, чтобы попрощаться. Удивление отразилось на ее лице, словно она только сейчас увидела эту странную сцену: колдун, белая женщина в африканской одежде, чемодан Луи Виттона в качестве стола, почти обнаженный пациент, ритуальные рисунки на его теле… Анна встретилась с ней взглядом.

— Все, что мы можем сделать сейчас, — сказала сестра, — это молиться.

После ухода миссионерки Анна попыталась последовать ее прощальному совету. Она закрыла глаза, отгородившись от дымящих углей, горящих амулетов, голосов ваганга, доносящихся снаружи, жужжания мух. В ее голове не было ни единой мысли. Только чувства — любовь, страх, недоверие. И какие-то обрывочные картины. Вот Мтеми улыбается. Бежит. Танцует. Вот Мтеми лежит на ней. Делает ее своей женой…

Анна открыла глаза, и ее взгляд остановился на алтаре Зании. Пока она разглядывала множество африканских амулетов и других предметов, ей вдруг пришло в голову, что картина неполная: ведь Мтеми — человек двух миров, а не одного.

Анна подошла к чемодану и подняла крышку. Она тщательно пересмотрела свое скудное имущество и достала сначала Библию, а затем фотографию церкви Лангали. Вышитые наволочки Сары. И старую открытку с библейским стихом. «Все у вас да будет с любовью» [16]. Она решила поучаствовать в устройстве алтаря и разложила на нем вынутые из чемодана предметы. Доктор безопасности, глядя на это, одобрительно кивал.