Королева двора

И это было абсолютной правдой. С одной только оговоркой: Оксана забыла добавить слово «больше». У нее больше не было таких провальных, не осуществленных планов. Хватило одного, с неудавшейся семейной жизнью. Именно в ней случилось то, что заставило опустить руки и признать: «Это было невозможно». А потом Оксана ставила перед собой цели, достичь которые ей не помешали бы никакие обстоятельства и происки судьбы. Если не удалось стать счастливой, необходимо было попробовать стать богатой. Желающих иметь золотые горы пруд пруди, а добираются до вершины немногие. Чтобы не сорваться в пропасть, необходима страховка, отличное знание маршрута и умение ориентироваться в любых ситуациях.

Полного осознания своего одиночества Ксанка достигла у гроба, в котором едва виднелось щупленькое тельце Дашутки. Стоя у деревянного ящика и механически перебирая кружева, Ксанка не плакала и не стенала. Она не думала о прошлом и не кляла судьбу. Потому что совершенно четко понимала, что судьба не имела никакого отношения к произошедшему. Ксанка знала, кто, в чем и до какой степени виноват уже и будет виноват еще. Она абсолютно ясно представляла себе картины будущего. Вот муж сообщает ей, что теперь имеет полное моральное право быть свободным. Вот женится на своей балерине. Вот Верочка, грустно улыбаясь и размахивая букетом, спешит на их свадьбу. (Глупая гусыня: объект ее страсти так и будет ходить в ЗАГС с другими, а она так и не решится заикнуться о своих чувствах.) Вот Дина из второго состава перепрыгнет в примы, ибо сейчас уже вышагивает по двору с гордо поднятой головой, а ее приемная мамаша всем соседям распинается о том, что через сезон, максимум через два, «ее кровиночка» (у женщины, наверное, с головой не все в порядке, называть так приемыша) обязательно станет солисткой. Вот, натанцевавшись всласть и получив кучу премий и званий, она уходит со сцены и рожает сына и дочь. А если ребенок заболеет, что ж, муж всегда окажется рядом и сделает все, что нужно, чтобы Дина не стояла в черном, перебирая белые оборки убранства маленького гроба. Вот они живут припеваючи, никогда не вспоминая о Ксанке, будто и не было ее, будто была она к увлекательному роману вступительной статьей, которую никогда никто не читает.

Из всех перечисленных «вот» дождалась Ксанка только первого. Как только перспектива развода перестала быть перспективой, а переросла в неотвратимую реальность с заявлением в ЗАГСе, решительным настроем и нескрываемым облегчением со стороны Михаила, Оксана пообещала себе, что больше ни одну из нарисованных себе у гроба дочери картин не увидит. Обещаний Ксанка на ветер не бросала. Сказано – сделано. Безразлично бросив на прощание бывшему мужу «Счастливо» и чмокнув для порядка бывшую же свекровь, Оксана отбыла, по их мнению, далеко и надолго, если не навсегда, а по ее представлениям, лишь скрылась из виду, чтобы незримо, но ощутимо по-прежнему присутствовать в их жизни и делать эту жизнь невыносимой.

Первым делом она поменяла место жительства. Страна стала новой, свободной, с открытыми коммерческими отношениями. Свою квартиру Ксанка сдала, себе сняла поближе к институту однушку за меньшие деньги. На разницу жила какое-то время, не прекрасно, но на еду и даже на какую-то одежду хватало. Подружек не заводила, с однокурсниками не встречалась. Училась неплохо, но без увлечения: конспекты писала и складывала до тех времен, когда действительно придется разбираться в дебете, кредите и маржинальной стоимости. Кино, музеи и театры не посещала, книг не читала, гулять не ходила. Ходила на свидания. Сначала на те, куда посылало так называемое агентство, в которое устроилась, едва переехав из родного района. Потом, когда спрос на ее услуги начал превышать предложение, позволяла себе выбирать того, кто пополезнее, побогаче и посолиднее.

– Почему я клиентов неделями жду, а ты карточки веером перебираешь и еще ерепенишься: с этим не пойду, с тем не хочу? – ревниво вопрошала Любка, числившаяся в «агентстве» старожилкой и еще недавно учившая новенькую Ксанку премудростям продажной любви.

– Откуда мне знать, – изображала невинность ученица, продолжая допрашивать администратора о том, где работает и сколько получает очередной потенциальный клиент и пытаясь сообразить, чем этот кадр может быть ей полезен. На первом этапе (про себя она называла это время становлением той Оксаны, которую теперь каждый день видела в зеркале) финансы любовников интересовали ее гораздо меньше их связей. Она искала свой интерес и всегда его находила.

– Руководитель департамента продаж вторичного жилья, – читала она карточку, будто случайно выпавшую из кармана брюк. Ксана сама ее вынула и бросила визитку на пол, когда мужчина вышел покурить на кухню.

– Да… Я… ну… в общем, вот так вот. – Смятение было понятным. Теперь Ксанке известно не только его место работы, но и имя, и фамилия. Захочет – найдет. Захочет – жене расскажет. А там скандал, а может, и развод, и прощай кресло, полученное с подачи всемогущего тестя.