Королева фальшивой академии

– Де… девочки, – беззвучно прошептала я, но они не спешили меня успокаивать. Их лица стали чужими и насмешливыми.

– Кто высказывается первым? У кого тут больше всех накипело? – с видом справедливого судьи вопросил Крыс, искренне наслаждаясь своей ролью.

– У меня! – тут же, растолкав одногруппников локтями, выскочила вперёд Петрова. Карина презрительно фыркнула. Та кинула на неё злобный взгляд, но связываться не стала.

– Почему у тебя? – строго уточнил Крыс.

– Максим Григорьевич, она меня прилюдно оскорбила! Все подтвердят!

Сочувствия на лицах одногруппников не было. Кто-то даже позволил себе ухмылку. Однако возражений никто не высказывал, поэтому Крыс кивнул, давая разрешение.

– Ну что, Королёва, – прошипела Юля, подходя ко мне вплотную, – теперь тебе придётся меня выслушать!

Я молча смотрела на неё, искренне надеясь, что дальше слов дело не зайдёт. Поток оскорблений я ещё перетерплю, а вот если начнут распускать руки…

– Как же ты меня достала, мерзкая человеческая выскочка! Воображаешь из себя первую красотку академии, а на самом деле ты просто кусок мяса! Как же я жду выпускного, чтобы за всё с тобой поквитаться! Я буду с наслаждением смотреть, как ты ползаешь по полу, умоляя о пощаде, заносчивая тварь! А потом перегрызу тебе горло! Ненавижу!

Она продолжала изрыгать обвинения и угрозы, периодически переходя на перечисление нанесённых мной обид. Оказывается, многие из них я даже не помнила. Получается, что Петровой от меня доставалось постоянно, а не только в прошлый раз, когда я унизила её из-за заигрывания с Егором.

Когда я немного успокоилась и решила, что дальше ругани дело не зайдёт, Петрова вдруг замолчала и торжественно провозгласила:

– А теперь готовься верещать, как свинья!

Честно говоря, в этот момент я предпочла бы находиться в одурманенном состоянии. Ясность разума сейчас была моим врагом. Ведь всё происходящее воспринималось с ужасающей отчётливостью.

Петрова приблизила своё лицо к моему и начала меняться.

Бог мой, каким же страшным был её истинный облик!

Кожа пожелтела, покрылась пятнами и местами расползлась, образуя ужасного вида язвы. Нос впал, короткие чёрные волосы просто сползли и упали на пол. Кажется, это было что-то вроде парика. Через мгновение на меня выпуклыми красными глазками смотрело нечто, похожее на очень несвежего зомби. Чудовище медленно и демонстративно оскалилось крупными жёлтыми зубами. Я чуть не завалилась назад вместе со стулом!

Петрова не спеша отстранилась, с жадным интересом изучая моё лицо.

– Ага, страшно, – довольно заключила она. В преображённом виде её голос звучал хрипло и басовито. – Теперь ты не такая дерзкая и уверенная!

Ещё бы! Должно быть, я выглядела очень жалкой и испуганной. Однако не успела Юля насладиться своим триумфом, как кто-то из парней разочарованно заметил:

– Я надеялся, что она будет визжать. Эта Петрова даже напугать толком не может.

Петрова аж покраснела от злости. Кажется, она не выносила презрения.

– Ты будешь визжать! Я тебя заставлю! – рявкнула она и рванулась ко мне.

Кто-то успел её схватить, не давая добраться до меня. Вовремя. Челюсти обезумевшей Юли несколько раз щёлкнули прямо перед моим лицом. На меня попали капли слюны. Больше всего Петрова в этот момент походила на бешеную собаку.

В следующий миг Карина шагнула вперёд и со всей силы влепила ей пощёчину. А сил у сирены, очевидно, было немало. Жуткая башка Юли мотнулась так, что чуть не оторвалась.

На щеке остались четыре глубокие полосы, из которых начала сочиться густая грязно-жёлтая жижа.

– Кто пустил падальщицу в выпускную группу? – с презрением спросила Карина, брезгливо вытирая платочком руку с чёрными заострёнными когтями. – Эти трупоеды совсем не способны держать себя в руках.

В толпе раздались смешки. Кажется, многие разделяли её мнение. Ну теперь понятно, почему Петрова так болезненно воспринимала мои нападки. Потому что я была такая не одна.

– Ах ты!

Обезумевшая Петрова кинулась на неё, но Карина приказала своим напевным голосом:

– Стой!

Та резко замерла, словно наткнулась на стену.

– Плохая собачка, – лениво пропела Карина. – Плохая! А ну-ка голос, собачка!

Петрова внезапно опустилась на четвереньки и залаяла под дружный смех одногруппников.

Временно всё внимание переключилось на них двоих, а я получила небольшую передышку. Впрочем, мне это мало помогло.

– Карина, отпусти её, пожалуйста, – судя по заискивающей интонации, Крыс тоже побаивался мою подругу.

– Хорошо, – она изящно пожала плечами.

Красная и мокрая Петрова поднялась с пола и затравленно огляделась. Однако сочувствие изобразил только Крыс.

– Ну что же ты, Юля, – ласково сказал он.

– Простите, сорвалась, – прохрипела она, стараясь не смотреть на Карину.

– Ты ведь понимаешь, что если бы подобное произошло за пределами этого кабинета, тебя уже отчислили бы из академии? Или, в лучшем случае, снова вернули на первый курс.

– Понимаю…

– Ну вот и хорошо. Иди приведи себя в порядок.

Одногруппники расступились, давая ей дорогу. Петрова подхватила парик, надела его и ушла, опустив голову.

– Кто следующий? – спросил Крыс.

И началось.