Королева и ее слуги (Летописи святых земель - 1)

Враг полетел из седла вниз головой - в бурьян, в бурелом, в крапиву. Стройное тело его изогнулось, обвиснув на поваленном стволе, волосы рассыпались по преющей листве, венец скатился в кабанью лужу.

Канц встал над ним, опираясь на лесной посох. Как давно он мечтал пригвоздить врага к земле этим посохом, не мечом, нет, а вот именно простым вилланским посохом! Или широким тесаком отрезать ему голову. Тут вдалеке послышался лай собак. Двумя руками Канц поднял над головой посох с железным наконечником и всадил его врагу меж ребер, да надавил еще, чтобы острие прошло до земли. Потом он протер подошвы сапог папоротником, чтобы собаки не взяли след, и скрылся в зарослях.

Потом, много времени спустя, он узнал, что магнат Окер Аргаред избежал смерти - жена его, колдунья, как-то передала ему свою жизненную силу, а сама умерла. На руках магната остались двое малолеток, Элас и Лээлин. Услышав об этом в каком-то кабаке, Канц, уже хмельной, громогласно пожелал им всем троим сдохнуть, в честь чего и осушил шкалик горючей хлебной браги, запив огромнейшей кружкой "Черного Омута", от горечи которого даже после браги рот перекашивало, а на глазах выступали слезы.

Лицедей Канц посмотрел в глаза королеве - глаза с потайной грустинкой на черном донце. Она-то глядела совсем не на него, а куда-то мимо. Ушел из-под режущего взгляда Ниссагля и сказал:

- Согласен я, ваши милости.

- Ну и ладно, - Ниссагль развязал привешенную к поясу сумку, вытащил два покоробленных свитка, чернильницу и перо, - сейчас напишу тебе сопроводительную бумагу, с ней придешь в Сервайр. Там один мастер, Мартель, есть уже, но он старенький, у него поучишься. Потому что людей казнить - не свиней резать. - Он усмехнулся. - Жалованье тебе положат с каждого признания, с каждой смерти. Готово. - Он поставил точку в сопроводительном пергаменте. - Вечером будь в Сервайре, в крайнем случае завтра. Да смотри, не болтай о нашем разговоре. Дело государственное. Внял?

- Внял, ваша милость.

- Ну, иди. Нам с ее величеством надо еще поговорить тут.

Канц откланялся. Он вернулся на площадь, собрал, не проронив ни слова, свои пожитки, взвалил тюк на плечи и ушел. Он шел по улице Возмездия, и ему уступали дорогу маклеры и торговцы. Солнце было затянуто тучами и лишь порой круглилось в просветах раскаленной серебряной монетой. Покачиваясь, Канц шел посередине улицы Возмездия к Сервайру, поднявшему свои узкие башни над синей рябью Вагернали.

Беатрикс и Ниссагль, снова укрывшись масками, ехали на этот раз по улице Короны. Нарядная, шире прочих в Хааре, она была во власти вельмож и богачей. Мелкую сошку, если она забредала сюда с лотком, нещадно гнали стражники. Здесь позволялось строить лавки лишь ювелирам, очень искусным оружейникам, шорникам и портным, да и то - только лавки, без мастерских. Чем ближе к Цитадели, тем теснее и чаще стояли магнатские дома с фасадами из полированного камня, резными фризами и бестиями на ступенчатых фронтонах. Узкие окна презрительно глядели через каменные перемычки.

- Вот гнезда-то где, - Беатрикс оглядывалась по сторонам, точно досужий путешественник, - а мрачно-то как...

- Тут еще не все гнезда. Тут всякие боковые родственники строятся. Вот на Дворянском Берегу, как его наши горожане зовут, самая сила... А что мрачно, так это вам только кажется, потому что вы их не любите. Смотрите... - Больше он ничего не успел добавить, потому что сзади из распахнувшихся ворбт вылетела лихая кавалькада.

- А ну, падаль, разойдись! - рявкнули им в уши, чья-то плеть огрела коня Беатрикс по боку, причем свинчатка одного из хвостов пребольно стегнула ее по колену. Более ловкий Ниссагль успел прижаться к стене и удержал испуганного коня шпорами.

- Вот чумные! - еле перевела дух королева и потерла колено. Наверняка синяк. Кто это был?

- Этери Крон. - Ниссагль мельком взглянул вслед уносящимся всадникам. - Это был Этери Крон.

- А-а, - со странной многозначительностью откликнулась Беатрикс, продолжая растирать колено. - Этот маленький паршивец... Ну-ну. Вольно ж ему, взбесясь...

- Что поделать, ваше величество, если вы путешествуете по городу тайно, то непременно нарветесь на неприятность, и плетка - это еще очень безобидно, если вспомнить промах покойного короля...

- Ты не так понял. Я не досадую. Не надо меня утешать. Мне интересно, куда это он, миленок, средь бела дня так разогнался. Воображаю, сколько они народу у пристаней помнут.

- В фехтовальный зал он поехал. Он же повадился рубиться с господином Энвикко Алли.

- А, ну-ну, ну-ну... - С глухим смешком королева направила коня на середину улицы и дала ему шпоры.

Глава шестая

ПУТЬ ГЕРОЯ