Королева и ее слуги (Летописи святых земель - 1)

Беатрикс, бросившись рядом с ним на колени, раскачивалась из стороны в сторону, выкрикивая приказы вперемешку с бессмысленными угрозами. Ей казалось, что быстрота ее приказов и сила голоса могут чему-то помочь. Она перестала понимать, что происходит вокруг, видя перед собой только обезображенное лицо с пузырящейся из углов рта черной кровью.

Беатрикс пришла в себя лишь тогда, когда кто-то грубо сунул ей в руки тяжелый шершавый кувшин с молоком. Она налегла всем телом на Эккегарда, прижала его к полу и, залив молоком ковер и свое платье, влила ему в рот почти весь кувшин, оказавшийся не таким уж объемистым. "Больше молока во всем доме не было", - сказал солдат. Она, услышав, не поняла, но подняла голову и посмотрела: двое гвардейцев пригнули к полу Этери - его лица не было видно. Дальше жались друг к другу гости, притиснутые к стене частой шеренгой солдат с алебардами. Ставшее пустым пространство залы мерил шагами Раэннарт, командир Дворцовой стражи. Гнетущую тишину нарушали только хриплые, отрывистые стоны Эккегарда. Скоро он затих (молоко ослабило боль) и замер у нее на коленях. В глазах у него была мука. А у нее, склонившейся над умирающим, ничего не болело и болеть не могло. Разве она не напилась до рвоты противоядия, пожалев ему даже глоток? Стиснув зубы, она подавила желание завыть, зареветь во весь голос, по-бабьи... От злобы и жалости разрывалось ее бьющееся о ребра сердце. Но взгляд ее уже был спокоен.

- За... лекарем послано? - спросила она сипло.

- Послано, ваше величество. - Раэннарт замер перед ней. - В Тайную Канцелярию тоже послано, ваше величество.

- Да... Хорошо. Эккегард... - позвала она. Он взглянул на нее услышал. Его сотрясала крупная дрожь. Черная пенистая кровь стекала из углов рта на подбородок. Она обтерла ее рукавом.

"Милый мой, милый... - Беатрикс не понимала, шепчет она это или только думает: - Он умрет! Неужто я его люблю?.. Ох, оборони Бог, нет, пожалуйста, нет... Узнаю, только когда умрет".

- Боже мой! - позвала она беспомощного Бога простых людей. - Боже мой! - И поняла, что даже если Бог с кротким голубооким ликом поможет ей, потому что она Бэйтш, Вьярэ, Вичи - блудливая сучка и лиходейка, то уж никогда этот Бог ничего не сделает ради гордого Эккегарда, никогда. Сколь ни изнывай в слезах, сколь ни кайся. Никогда. "Ты же знаешь, зачем же просишь. И потом - разве так тебе не лучше?" - усмехнулся Господь отравителей, душегубцев и шлюх, степенно уходя от нее по ночным облакам. Потому что на свой лад он ей уже помог.

Двери с грохотом распахнулись, впуская Ниссагля. Черная бахрома топорщилась на его локтях, короткий меч в длинных петлях ездил по бедру, на белой кот д'арм, надетой поверх замшевого колета, ветвился алый орнамент. Черно-белая шляпа с двумя хвостами, перевитая алой лентой, венчала его узкое пожелтевшее лицо с тяжелым подбородком. За ним вошли солдаты, не виданные ранее в Хааре, в плоских тусклых шлемах. Кожаные черные подшлемники были пришнурованы к негнущимся оплечьям, оплечья - к кафтанам, жесткий скрип выдавал подшитое под кожу железо. Серые широкие рукава достигали колен и были вырезаны, как крылья нетопыря. На груди и у правого бедра покачивались вырезанные из медных пластин знаки - щит, поле кровавого цвета, отороченное черным, и на нем - лобастая, клыкастая, упрямо опущенная голова черного пса. По команде Ниссагля они рассыпались и оцепили зал, выставив мечи.

- Факелов! - гаркнул Гирш, и напуганные слуги принесли огонь раньше, чем даже шевельнулись солдаты. Стало светло, но и страшно от желтых сполохов на оголенной стали оружия. Ниссагль двинулся к королеве, по пути подняв и спрятав за спину бокал Варграна, в котором еще оставалось залившееся в завитки раковины вино. Над Варграном хлопотали лекари, братья Гаскерро. Беатрикс продолжала сидеть на полу, то и дело обводя зал все еще диким взглядом. Губы ее кривились.

- Прошу покорнейше о подробностях, ваше величество...

- Подробность одна - измена. Этери Крон отравил Эккегарда, мой верный Ниссагль, вот и все подробности. Дознайся, почему он это сделал и что он еще хотел сделать, если хотел. - Она говорила очень медленно, низким голосом, опустив глаза.

- Понимаю! - Он хлопнул в ладоши, вызывая своих старшин. - Все обыскать, перерыть весь дом, вспороть все перины, никого отсюда до моего указания не отпускать, всех входящих задерживать! Преступника немедленно в оковы и в Сервайр. Исполнять!

Тут гости возле стены вспомнили о своей чести и зашумели.