Королева и изгнанник (СИ)

Хорошо утоптанная широкая тропа гладко ложилась под ноги путникам. Подойдя к повороту, где дорожка пролегала между двух рядом расположенных холмов и вела к деревне аборигенов, Зигфрид издали увидел высокую крышу построенной им собственноручно хижины, и на сердце у него потеплело.

Первой их заметила, как всегда, местная ребятня, и криками оповестила всех деревенских о появлении гостей. Взрослые собрались толпой посредине деревни. Они узнали Зигфрида и были удивлены его новому появлению, ведь он, как они хорошо помнили, покинул их мир. Но не меньше они удивлялись и светловолосым Ахиге с Сусанной, которые, хоть и имели белые головы, но старыми не выглядели. Это несколько нарушало их мировоззрение, и многие старались прикоснуться к диковинным светлым волосам гостей.

Зигфрид, применяя свои немного подзабытые познания в местном языке, пояснил, что они с Ахигой будут питаться, в основном, собственной едой, и не претендуют на слизней в округе. А вот девушку они привели как раз для того, чтобы она питалась тут как все деревенские, потому что из-за недавней травмы она перестала видеть, и теперь надеется на излечение. В языке аборигенов не было понятия "болезнь", но слово "травма" им было всё-таки известно.

При известии о несчастье с девушкой вопросов о том, разрешать ли гостям поселяться в деревне, не возникло. Люди только спросили, нужна ли Зигфриду помощь в построении хижины вон на том конце деревни? На что он ответил, что сам обо всём позаботится. На выделенном им месте они с Ахигой поставили палатку и, оставив Сусанну одну, отправились добывать пропитание. Аборигены уважительно разглядывали здоровяка и, особенно, его знаменательную "швабру", которую он опять взял с собой на всякий случай. Зигфрид отправился налегке. На берегу речки Зигфрид показал Ахиге, как нужно добывать съедобные корешки для племени.

– Кстати, попробуем их запечь сегодня. Когда я жил тут, то амулета-зажигалки у меня не было, а аборигены огонь не разводят. И я думал тогда, что у этих корешков может оказаться совсем неплохой вкус, если их есть не сырыми.

Но Ахига не разделял его воодушевления.

– Как они тут живут, вообще? – сказал он, – Ни огня, ни одежды, ни пищи нормальной нет... Охотиться – и то не на кого!

– Они вполне счастливы своей жизнью. Учи местную речь, и научишься лучше понимать их.

Вернулись они с парой слизней, одного из которых отдали соседям и корешками, часть которых Зигфрид всё-таки решил попробовать запечь. Сусанна сидела на соломенном пучке травы возле их палатки со словно бы приклеенной улыбкой.

– Эти люди всё время меня трогают, – пожаловалась она, – гладят по волосам, берутся за мои бусики, а я не вижу их и не понимаю. Не оставляйте меня больше одну.

– Сусанна, не капризничай, – строго сказал Зигфрид, – Никто не причинит тебе здесь вреда. Постарайся научиться их речи, она несложная. Я тебе помогу в этом. Вот слушай: коп – это голова, сварткоп – чёрная голова, то есть снюсь...

Хижина с каменным фундаментом, которую Зигфрид построил себе во время своего бывшего тут проживания, была, естественно, занята – там проживала одна многодетная семейка. Но подобного жилья аборигены себе тут больше не строили. И тогда они с Ахигой решили построить новый похожий дом, ещё просторнее, а для этого немного раздвинуть забор-перила деревни. Это оказалось непросто. Как только они, натаскав новых жердей, взялись выдёргивать старые опорные столбики, к ним прибежали мужчина – местный руководитель и самая старая женщина, которая когда-то рассказывала Зигфриду про порталы. Оказалось, что площадь деревни – это определённая догма, и если племя испытывает потребность в расширении, значит, кому-то нужно отделяться и уходить. Зигфриду стоило немалого труда убедить их, что в данном случае речь идёт только об увеличении площади жилья для особого комфорта её гостей, а не о количественном увеличении едоков слизня.

– Когда моей женщине станет лучше и она снова начнёт видеть, мы уйдём. А вы сможете занять этот прочный дом и снести хижину-другую с противоположного конца деревни, снова подогнав её общую площадь до нужной величины.

На том и порешили.

Зато дом они с Ахигой возвели по местным меркам просто шикарный – из трёх комнат, одну из которых, проходную, выделили под кухню и хранение разной хозяйственной утвари. Там они соорудили очаг, похожий на те, что устраивали в домах их мира, с металлической плитой над греющими камнями. Любопытные аборигены часто прибегали смотреть на это диво, но вот в жилые комнаты со спальными местами они без спроса не заходили – местная этика такого не поощряла.