Королева и изгнанник (СИ)

-А мы завтра уходим, возвращаемся в свой мир. И оставим вам этот дом и многие вещи. Только амулет-зажигалку Зигфрид оставить вам не разрешает, боится, что вы пожар можете наделать, потому что с огнём не умеете обращаться.

– Ябедничаешь? – спросил Зигфрид, подходя к невесте.

– Так, болтаю с друзьями, – обернулась она с улыбкой.

– Коврик доплела?

– Ой, нет, – подхватилась она и снова высунулась в "окно", – мне травы надо ещё, вот такой, – показала она на длинные травяные юбки аборигеров, – коврик доплести до ухода, а то жалко ведь бросать недоделанное.

Старая женщина, которая была среди группы жителей деревни, удовлетворённо кивнула. То ли обрадовалась, что Зигфрид живой-здоровый, то ли одобрила трудовой энтузиазм Сусанны.

Рано утром следующего дня путешественники, тепло попрощавшись с аборигенами и раздав им вещи, которые было не жалко, покинули деревню и двинулись в обратный путь. Крепко сжимая "швабру", Зигфрид часто оглядывался. Его беспечность уже едва не стоила ему жизни – рядом с надёжным Ахигой и в связи с привычкой он почти перестал бояться снюсей, а ведь эти твари смертельно опасны. Даже с помощью местного средства, насылающего свои видения, он едва смог выбраться.

Ахига помимо "швабры" нёс общие вещи, а Сусанна держала кустик, выдернутый её братом из земли прямо с корнем. Возле скалы с надписью "Приют изгнанника" путники поставили палатку и занялись сбором слизней, а потом там и заночевали, установив очерёдность мужского дежурства.

Если бы бродящий неподалёку снюсь мог как следует думать и говорить, он бы сказал, что предрассветный уход путников в портальную пустошь со стороны выглядел как погружение троих человек в непроглядную чёрную хмарь. Но снюсь не умел ни думать, ни говорить. И вообще, отстаньте, он занят даже для того, чтобы поохотиться на таких ментально беззащитных жертв – он питается пойманным слизнем.

– Здравствуй, пустошь.

ГЛАВА 25

Расплывшийся в улыбке Лерой опустил арбалет и наблюдал, как в марево, ещё не казавшееся полноценным порталом, по диагонали втискивается поперечина Ахиговской "швабры". Вслед за шваброй в портал влетел изрядно похудевший свёрток с вещали путешественников, потом от толчка оттуда по песку въехал большой короб, наполненный багровыми слизнями, и лишь потом начали торопливо входить и сами путешественники – явно зрячая Сусанна с каким-то кустиком в руке, Зигфрид и Ахига.

– Я вам тут хлебушка припас, а вы уже обратно пришли, – сказал король, когда с рукопожатиями, похлопываниями и поцелуем в щёчку было покончено.

– Опять хлебушек?! – возмутился Зигфрид, – Не говори мне больше про него!

– Это почему же? – удивился Лерой, – мне нравится говорить это слово – "хлебушек, хлебушек..."

– Мне эта фраза в кошмарных видениях грезилась после прикосновения снюся.

– Ого! Как же ты выжил?

– А его вот такой кустик спас, – ответила Сусанна, потрясая растеньицем.

– Отважный какой кустик, – сказал Лерой, – а так с виду не похож на спасителя. Ладно, потом расскажете. Лора тоже захочет послушать. Оставляйте ваши "швабры" вон в том скальном тупичке.

Этот тупичок в пустоши стал чем-то вроде хозяйственной кладовой, в которой теперь хранились плетёный короб, пара бочек с крышками и "швабры".

Вернувшись в долину, все разошлись по домам, назначив встречу нынче же после обеда на террасе королевского бунгало. Лерою напоследок вручили кустик с пожеланием, чтобы Её Величество определила место для его посадки. Этот кустик был как-то подозрительно встречен животными – Бустер и Алиса осторожно принюхивались к нему, и даже клубень оживлённо шевелил своими отростками.

Лора тоже заметила такую реакцию питомцев.

– Что это такое и откуда оно взялось в нашем доме? – спросила она мужа.

– Это кустик из мира снюсей. Сусанна сказала, что такой же спас Зигфрида от смерти после прикосновения снюся.

– Они вернулись? – обрадовалась Лора, – Сусанна уже видит?

– Да, соберутся сегодня к вечеру, рассказывать нам будут подробности. Сусанна видит. Ну а вы как сегодня чувствуете себя? – спросил Лерой, осторожно обнимая жену.

– Твой сын отпинал меня в печень и теперь дрыхнет, довольный, – пожаловалась Лора, положив руку на живот.

– Спортивный какой парень. Весь в мать. Ты не думаешь, что пора целителей приглашать, чтобы помогли тебе родить?

– Да, думаю, пора, – ответила Лора, – малыш скоро на волю запросится.

– Ой, а это наш дом такой? – радовалась Сусанна, – Красивый, и цветочки вокруг.

– Угу, и почты мешок, смотри, сколько нам открыток опять люди прислали, – сказал Зигфрид, безуспешно пытаясь вытащить всю почту из ящика за один раз.

– Ничего, давай помогу, я постараюсь всем ответить.

– Ну если тебя не пугает, что до старости писать ответы придётся, то конечно.

– Патрикий! Вот ты какой хороший! А я теперь всё вижу, – радостно сказала Сусанна по-русски, а потом прибавила более тихо, – и даже больше, чем раньше.

– Отъкрыи очи, – констатировал домовой.

– Ага, открылись. Зигфрид, – обернулась Сусанна к хозяину дома, – а когда мы, наконец, поженимся?

– А вот я за тиком в пустоши схожу, мяса нам на свадьбу добуду, тогда и поженимся.