Королева Юга

Черт побери, ошеломленно подумала Тереса, вдруг догадавшись, что происходит. Оказывается, у Лейтенанта О’Фаррелл дрожит голос.

* * *

– Это уж точно, – сказал Нино Хуарес, – такая женщина любому мужчине даст сто очков вперед.

Ничто в бывшем главном комиссаре ОПКС – группы по борьбе с организованной преступностью Коста-дель-Соль – не выдавало полицейского. Или бывшего полицейского. Он был невысок, почти хрупок, со светлой бородкой, одет в серый, несомненно, очень дорогой костюм; шелковый галстук гармонировал с таким же платком, высовывавшимся из нагрудного кармана пиджака, а на левом запястье, под манжетой рубашки в белую и розовую полоску, застегнутой эффектной запонкой, поблескивал «Патек Филипп». Казалось, этот человек сошел со страниц какого-нибудь журнала мужской моды, хотя на самом деле приехал прямиком из своего кабинета на мадридской Гран-Виа. Сатурнино Г. Хуарес, значилось на визитной карточке, лежавшей у меня в портфеле. Начальник службы внутренней безопасности. А в уголке отпечатан логотип сети модных магазинов, получающей каждый год сотни миллионов прибыли. Чего только не бывает в жизни, подумал я. После скандала, стоившего ему карьеры несколько лет назад, когда его знали больше как Нино Хуареса или комиссара Хуареса, вот он сидит передо мной – живой и здоровый, безупречно одетый: одним словом, победитель. С этим респектабельным «Г.» между именем и фамилией, с видом человека, у которого денег куры не клюют, который обладает прежним влиянием и большей, чем прежде, властью. Таких людей, как он, никогда не увидишь в очередях безработных на бирже труда: они слишком много знают о людях – порой даже больше, чем сами люди знают о себе. Статьи в прессе, дело, заведенное в Министерстве внутренних дел, решение Главного полицейского управления об отстранении его от службы, пять месяцев в тюрьме города Алькала-Меко – теперь все это в прошлом. Как хорошо иметь друзей, мысленно заключил я. Старых друзей, отвечающих услугой на услугу. А еще – иметь деньги или хорошие отношения, чтобы покупать таких друзей. Нет лучшего средства против безработицы, чем вести учет скелетам, которые каждый прячет в своем шкафу. Особенно если ты сам помогал их туда засовывать.

– С чего начнем? – спросил он, подцепляя на вилку ломтик ветчины с тарелки.

– С самого начала.

– Тогда мы долго просидим за этим столом.

Мы сидели в таверне «Лусио» в Кава-Баха, и на самом деле, помимо приглашения пообедать (яичница с картошкой, ветчина, бутылка «Винья Педроса» урожая 1996 года – все за мой счет), я, в общем-то, купил его присутствие там. Я сделал это по-своему, прибегнув к не раз уже испытанной тактике. После его второго отказа говорить о Тересе Мендоса, когда он уже собирался отдать секретарше приказ больше не соединять меня с ним, я без обиняков изложил ему перспективы. С вашим участием или без, сказал я, эта история будет написана.

Так что можете выбирать: либо фигурировать в ней в самых разнообразных ракурсах, включая фото вашего первого причастия, либо остаться вне ее и с облегчением утереть пот со лба. А что еще? – поинтересовался он.

Ни одного сентаво, ответил я. Но я с удовольствием угощу вас обедом, и не одним, если понадобится. Вы получаете друга, или почти друга, и человека, который вам обязан. Кто знает, как все сложится дальше. А теперь скажите мне, как вы на все это смотрите. Он оказался достаточно сообразительным, чтобы немедленно – и правильно – оценить оба варианта, и мы сошлись на следующем: во-первых, из его уст не должно исходить ничего компрометирующего, а во-вторых, чем меньше дат и подробностей, связанных с ним, тем лучше. Короче, мы договорились. Всегда легко договориться с человеком, не обремененным совестью. Трудно бывает с другими, но первых меньше.

– Касательно той полутонны кокаина – все это правда, – подтвердил Хуарес. – Отличный «снежок», почти беспримесный. Его доставили сюда для русской мафии – она в то время только начинала разворачивать свою деятельность на Коста-дель-Соль и устанавливать контакты с южноамериканскими наркодельцами. Это была первая важная операция, и ее провал на некоторое время заблокировал связи между Колумбией и Россией… Все считали, что эти полтонны пропали, и южноамериканцы потешались над русскими: вот, мол, умники – разделались с женихом этой О’Фаррелл и двумя его партнерами, не развязав им прежде языки.

Говорят, Пабло Эскобар, узнав о подробностях этой истории, заявил: в жизни больше не свяжусь с непрофессионалами. И тут вдруг появляются Мексиканка и та, вторая, и буквально из рукава вытаскивают на свет божий эти полтонны…

– Каким образом они добыли этот кокаин?

– Этого я не знаю. Да и никто не знает точно. Достоверно известно только то, что он всплыл на русском рынке – или, вернее, начал всплывать. Это Олег Языков вывел ее туда.

В моих записях встречалось это имя: Олег Языков.