Королева Юга

– А ты как думал? Пестанья здорово прикрывал ее, а она всегда умела соблюдать декор. Всякий раз, как затевалось очередное расследование, у агентов и судей резко пропадал к нему интерес или они оказывались некомпетентны. Так что алькальд мог посещать ее, не рискуя вызвать ничьего возмущения. Она была до чертиков благоразумна и хитра. Ползком пробиралась в муниципальные советы, в суды… Даже Фернандо Боувьер, губернатор Малаги, и тот ей в рот смотрел. В конце концов, все стали зарабатывать такие деньги, что уже никто не мог обходиться без нее. В этом заключалась ее защита и ее сила.

– Ее сила, – повторил он. Потом разгладил складки на своих кожаных брюках, закурил маленькую голландскую сигару и закинул ногу на ногу. – Королева, – продолжал он, выпустив клуб дыма, – не любила праздников и вечеринок. За все эти годы она была на них максимум два-три раза. Приезжала поздно и скоро исчезала. Жила взаперти в своем доме, и только два-три раза удалось ее сфотографировать издали, когда она прогуливалась по пляжу. Она любила море. Говорили, что время от времени она выходит в море со своими контрабандистами, как в те времена, когда была беднее церковной мыши; но, может, это просто часть ее легенды. Точно известно только, что она любила море. Купила большую яхту, назвала ее «Синалоа» и, бывало, подолгу жила на ней одна – только с телохранителями и командой. Путешествовала немного. Так, буквально пару раз. Средиземноморские порты, Корсика, Балеары, греческие острова. Больше ничего.

Был момент, когда мне казалось, что мы ее засекли…

Одному папарацци удалось проникнуть к ней под видом каменщика – у нее в саду что-то строили – и отщелкать пару пленок: она на террасе, в окне, ну, и тому подобное. Журнал, который купил эти фотографии, предложил мне написать текст. Но так ничего и не вышло. Кто-то заплатил целое состояние, чтобы репортаж не пошел, а снимки исчезли. Как по волшебству. Говорят, этим занимался лично Тео Альхарафе. Тот красавчик-адвокат. И, говорят, заплатил вдесятеро больше того, что они стоили.

– Да, я помню этот случай… У какого-то фотографа были проблемы.

Кучо, протянувший было руку, чтобы стряхнуть пепел, задержал ее на полпути к пепельнице, и его недобрая улыбка превратилась в глухой, многозначительный смех.

– Проблемы?.. Послушай, дорогой. Когда речь идет о Тересе Мендоса, это слово – просто эвфемизм. Тот парень был профессионал. Ветеран своего дела. Он привык и умел вертеться вокруг элиты, ворошить ее мусор, обнюхивать чужие ширинки, копаться в чужих жизнях… Журналы и агентства никогда не называют имен авторов таких репортажей, но, видимо, кто-то настучал. Через две недели после того, как исчезли снимки, его квартиру в Торремолиносе ограбили – по случайному стечению обстоятельств как раз в то время, когда он был дома и спал. Бывают же совпадения, правда?.. Его четыре раза пырнули ножом, хотя, похоже, убивать не собирались, а до этого переломали все пальцы на обеих руках – один за другим, по очереди, представь себе… Об этом стало известно. И, разумеется, никто больше не пытался проникнуть в этот дом в Гуадальмине. И даже подходить к этой сукиной дочери ближе, чем на пару десятков метров.

– А что насчет любовных историй? – спросил я, меняя тему.

Он решительно мотнул головой. Уж что-что, а это была его тема.

– Никаких любовных историй – полный ноль. Во всяком случае, насколько мне известно. А уж ты знаешь, что мне известно многое. Были разговоры о ее связи с доверенным адвокатом – Тео Альхарафе. Импозантный тип, высокий класс. Тоже отъявленный мерзавец. Они путешествовали вместе и все такое. Ее видели с ним даже в Италии, но все это не то. Может, она и спала с ним, но это было не то, понимаешь? У меня сучье чутье, так что можешь ему верить. Скорее уж тут замешана Патрисия О’Фаррелл.