Королева Юга

– Немножко.

И Лобато принялся напевать «Пришел как-то пьяный в бар», одновременно делая знак официанту подойти.

– Повторить то же самое мне и моим друзьям, – сказал он. – А также господам за тем столом и их дамам.

…Спросил пять порций текилы,а бармен ему сказал:– Текила кончилась, милый.

Тереса спела вместе с ним пару куплетов, и под конец оба рассмеялись. Симпатичный, подумала она. И не хитрит. Хитрить с Сантьяго и этими парнями вредно для здоровья. Лобато смотрел на нее внимательно, как бы оценивая. Смотрел глазами человека, знающего, что почем.

– Мексиканка и галисиец. Стоит жить, чтобы увидеть такое.

Что ж, это хорошо. Он не задает вопросов, но дает повод другим рассказать что-нибудь. Чтобы все шло ровно и гладко.

– Мой папа был испанцем.

– Откуда?

– Не знаю. Да и никогда не знала.

Лобато не спросил, правда ли это. Давая понять, что с семейными делами покончено, он отхлебнул пива и кивком указал на Сантьяго:

– Говорят, ты ходишь с ним на катере.

– Кто говорит?

– Люди говорят. Здесь ведь не бывает секретов. Пятнадцать километров воды – совсем немного.

– Интервью окончено. – Сантьяго забрал у Лобато полупустой стакан и поставил перед ним новый, присланный с соседнего стола: на сей раз угощали заезжие блондины.

Репортер пожал плечами:

– Красивая у тебя девушка. И этот акцент…

– Мне нравится.

Тереса уютно свернулась клубочком под рукой Сантьяго. Куки, хозяин «Берналя», поставил на прилавок заказанные порции: креветки под чесночным соусом, мясо, нашпигованное салом, фрикадельки, помидоры, приправленные оливковым маслом. Тереса обожала ужинать вот так, очень по-испански, в каком-нибудь ресторанчике или баре, у стойки, где подавали и колбасы и ветчину, и только что приготовленные блюда. Она быстро расправилась с нашпигованным мясом и подобрала хлебом весь соус. Ей хотелось есть, а о фигуре она не беспокоилась: худощавая от природы, она пока могла позволять себе некоторые излишества. Как говорили в Кульякане, наедаться по самые уши. Заметив на полке у Куки бутылку «Куэрво», она попросила текилы. В Испании были не в ходу высокие узенькие кабальито, столь популярные в Мексике, поэтому она всегда заказывала текилу в маленьких стаканчиках для дегустации вин: они больше всех других были похожи на кабальито.

Разница заключалась только в объеме.

В зал вошли новые посетители. Сантьяго и Лобато, облокотившись на стойку, обсуждали преимущества резиновых лодок типа «Зодиак» при движении на больших скоростях в плохую погоду; Куки время от времени тоже вставлял реплики. Жесткие корпуса сильно страдали во время преследования, и Сантьяго уже давно вынашивал идею приобрести катер с полужестким корпусом и двумя-тремя моторами – на таком можно ходить в непогоду до побережья восточной Андалусии и мыса Гата. Проблема сводилась к отсутствию средств: их требовалось немало, да и риск велик.

Даже если предположить, что потом, на воде, полужесткий корпус оправдает все ожидания.

Вдруг разговор оборвался. Сидевшие за столом гибралтарцы тоже замолчали и воззрились на группу, которая только что расположилась в самом конце стойки, рядом со старым плакатом, извещавшим о последней перед гражданской войной корриде: Ла-Линеа, 19, 20 и 21 июля 1936 года. Четверо молодых мужчин. Один блондин в очках, двое высокие, атлетического сложения, в спортивных рубашках, коротко стриженные, Четвертый, довольно симпатичный, был одет в безупречно выглаженную голубую рубашку и джинсы, такие чистые, словно только что из магазина.

– Ну вот, опять мне везет, – притворно вздохнул Лобато. – Опять я между ахейцами и троянцами.

Извинившись перед собеседниками, он подмигнул гибралтарцам и пошел здороваться с вновь прибывшими, задержавшись чуть дольше возле мужчины в голубой рубашке. Вернувшись к стойке, он тихонько рассмеялся:

– Эти четверо – таможенники из береговой охраны.

Сантьяго оглядел их, что называется, с профессиональным интересом. Заметив, что за ними наблюдают, один из высоких чуть наклонил голову, как бы в знак приветствия, а Сантьяго на пару сантиметров приподнял свой стакан с пивом. Что в равной мере могло сойти за ответ или не считаться таковым. Кодексы и правила игры, в которую играли все присутствующие: охотники и дичь на нейтральной территории. Куки невозмутимо подавал мансанилью [41] и закуски. Подобные встречи происходили ежедневно.

– Вот этот красавчик, – продолжал пояснять Лобато, – пилот птицы.

Под «птицей» подразумевался «БО-105», вертолет таможенников, специально приспособленный для поиска и охоты в море. Тереса не раз видела, как он кружит, выслеживая катера контрабандистов. Летал он как следует, совсем низко. Сильно рискуя. Она присмотрелась к летчику: тридцать с небольшим, темноволосый, с бронзовой кожей. Мог бы сойти за мексиканца. Приятные манеры, симпатичный. Кажется, немного застенчивый.

– Мне сказали, прошлой ночью в него стреляли сигнальной ракетой и попали в лопасть. – Лобато пристально взглянул на Сантьяго. – Случайно, не ты?

– Я вчера не выходил в море.

– Тогда наверняка кто-то из этих.