Королева Камилла

Засвистел чайник, и она принялась заваривать чай. Собаки во дворе уже прыгали на окна и скребли когтями заднюю дверь. Камилла чувствовала себя в двойной осаде: ее собственные псы жалобно скулили, не сводя глаз с так и не распечатанной коробки на столе. Камилла налила крепкого черного чаю в изящную фарфоровую чашку и спросила:

– Молоко, сахар?

– Чуток молока, а сахарку семь ложек, – ответил Грайс. – Короче, вы могли бы намекнуть, что, по вашему мнению, Артур Грайс, создавший сотни рабочих мест, филантроп и благодетель бедняков, заслуживает титула. Ну, например, когда отнесете королеве несколько банок собачьего корма.

– Мистер Грайс, я не имею влияния на королеву, – уклонилась Камилла.

– Зато супружник ваш имеет, – возразил Грайс. – Пусть замолвит словечко, а?

– У мужа сейчас натянутые отношения с матерью.

Она насыпала Грайсу в чай семь ложечек сахару и добавила немного молока.

– Наверное, она винит вас, что не может навестить герцога Филипа, – заметил Грайс.

Камилла вздохнула:

– Я ужасно переживаю из‑за этого.

– И это из‑за вас ее собаки сидят голодные.

– Да, – признала Камилла и поморщилась, глядя, как Грайс прихлебывает тошнотворно сладкое пойло.

– И все эти проблемы, – открытым текстом объяснил Грайс, – можно решить одним похлопыванием по плечу и словами «Поднимись, сэр Артур».

– Это вы так считаете, – вяло продолжала отбиваться Камилла.

– Ну, стало быть, помозгуйте об этом пока, – сказал Грайс, подхватывая коробку с собачьими консервами.

Лео, Тоска и Фредди налетели на него и попытались выбить коробку из рук.

– Отвалите, уроды! – взревел Грайс и яростно лягнулся, отвесив Тоске крепкий пинок по загривку.

Тоска отлетела и, поскуливая, распласталась на полу. Лео с Фредди отскочили, и Грайс с коробкой в руках был таков. Камилла, склонившись над Тоской, гладила ее по голове и бормотала какую‑то ласковую чепуху. Хлопнула парадная дверь, и затем все потонуло в неистовом лае оголодавшей стаи.

Артур Грайс медленно вел «роллс – ройс» по переулку Ад, за ним по пятам следовала голодная собачья свора. Даже самые умные псы, понимавшие, что преследовать Грайса бессмысленно, все равно присоединились к погоне. «Роллс – ройс» остановился у дома принцессы Кентской. Машину тут же окружило месиво из сверкающих собачьих глаз и оскаленных пастей. Рокки на заднем сиденье бросался на чужаков, прыгая от окна к окну и не повинуясь командам Грайса. Лай добермана в замкнутом салоне оглушал.

Тогда Грайс решил вызвать помощь.

– Давайте сюда тазеры и собак, сию минуту! – заорал он в мобильник.

Пока он ждал, у него подскочило давление, в ушах грохотал пульс. Грайс не привык бояться, но при мысли о том, что на него набросятся злобные псы, потел и дрожал от страха. Жители переулка выползали к калиткам и глазели из окон, наслаждаясь унижением Грайса. Наконец Артур увидел, что по улице к нему бегут два полисмена в защитном снаряжении, с ними Император и Судья, рвущиеся с поводков, а сзади догоняет инспектор Лэнсер с тазером наизготовку.

Император залаял:

– А ну разойдись, пошли по домам!

Стая и не подумала отступить.

– По домам, грязное быдло! – подал голос Судья.

Гаррис выскочил вперед и зарычал:

– Мы много дней сидим без нормальной еды, и мы имеем право на протест.

– Гаррис, пошли домой! – залаяла Сьюзен.

Но Гаррис, вздыбив шерсть на загривке, двинулся на беснующихся полицейских псов.

– Вы позор своего племени!

– Спускайте их, парни! – крикнул инспектор Лэнсер.

Полицейские отцепили поводки, и Стая тотчас бросилась наутек и рассеялась по дворам. С места не сдвинулся один лишь Гаррис.

Сьюзен, удирая, захлебывалась отчаянным лаем:

– Беги, Гаррис, беги!

Но Гаррис изготовился к драке, что было глупо при раскладе один против двоих, и каждый в два раза крупнее его. Император и Судья ждали команды. Лэнсер положил палец на спусковой крючок тазера. Ему осточертело, что вся слава вечно достается полицейским собакам. Ни одну газету не откроешь, чтобы не наткнуться на фотографию самодовольного «героя» у ног ухмыляющегося проводника. Лэнсер двинулся на Гарриса.

Гаррис обернулся и глухо зарычал. И когда пес, казалось, был готов вцепиться ему в лодыжку, Лэнсер нажал на спуск. Тазер выбросил проводки, их жала впились Гаррису в брюхо, пропустив через маленькое тельце разряд в 50 ООО вольт. Гаррис завизжал от боли, рухнул и задергался на тротуаре. Услышав его надрывный визг, королева с принцем Чарльзом со всех ног кинулись к месту происшествия. Прежде Чарльз ни разу не видел, чтобы мать бегала, даже когда был ребенком и они играли на лужайке. Его удивило, как быстро королева преодолела расстояние от своих дверей до Гарриса.

Она склонилась над распластанным псом, а инспектор Лэнсер поспешил оправдаться:

– Это была самозащита. Он собирался вцепиться мне в глотку.

– Бред! – крикнула королева. – Чтобы дотянуться до вашей глотки, ему пришлось бы влезть на стремянку.

Грайс отворил дверцу «роллс – ройса» и сказал Лэнсеру:

– Если ты прикончил собаку ее величества, ты лишился инспекторских лычек. Будешь улицы патрулировать, пока ноги до яиц не измочалишь.