Королева Кристина

Следующее постановление риксдага на эту же тему было принято 24 марта 1635 года, когда Кристине исполнилось восемь лет. Требования к воспитанию принцессы конкретизируются: риксдаг предлагает назначить ей наставника, гофмейстера и гофмейстершу, которые наблюдали бы за ней и во время учёбы, и при приёме пищи, а также при смене одежды, во время игр и прогулок и ограждали бы её от опасностей и нежелательного влияния со стороны окружающих. Принцессе полагалось несколько фрейлин и товарищей по учёбе, которые способствовали бы её развитию, усвоению хороших манер, делили бы с ней досуг и развлечения. В качестве товарищей по учёбе были рекомендованы её кузен пфальцграф Карл Густав и его сёстры пфальцграфини Элеонора Катарина и Мария Ефросинья.

Риксдаг обращал внимание на то, чтобы принцессе не попадались в руки еретические книги и чтобы на неё не оказывали зловредного влияния кальвинисты и католики. Королева должна была быть доброй лютеранкой. Ну и, конечно, принцессе надобно было уделить серьёзное внимание изучению истории Швеции, её обычаев и законов, а также иностранных языков (выбор — на усмотрение опекунов), а опекунам необходимо было определить круг «учёных людей», которые должны были учить Кристину, и список «хороших» книг для чтения. А в целом, полагал риксдаг, конкретные детали обучения должен определить опекунский совет, когда для этого наступит время. Не депутатское это дело — учить королей! Дж. Мэссон называет этот документ риксдага «ужасным», имея в виду, что он предназначался для восьмилетнего ребёнка, и без того по горло загруженного учёбой.

Впрочем, риксдаг несколько запоздал со своими советами: Юханнес Маттиэ уже два года учил принцессу Кристину элементарным основам школьных дисциплин, хотя официально, специальным королевским письмом, был определён в наставники лишь 27 августа (7 сентября) 1635 года. Одновременно Маттиэ назначался и дворцовым проповедником.

Именно в это время впервые было замечено, что маленькая принцесса склонна к меланхолии. Был вызван немецкий доктор, и тот дал совет читать принцессе «короткие, занимательные, поучительные и весёлые истории» или играть «короткие приятные музыкальные сочинения», а также показывать ей живописные картины с изображением «зверей, растений, цветов, рыб и пр.».

И в это же время у Государственного совета обострились отношения с королевой Марией Элеонорой. Список её прегрешений был велик: она проявляла «экономическую безответственность» при управлении имением[14], выделенным для её «прокормления» государством; она дурно влияла на свою дочь; и более того, эта «подлая лгунья» вступила в тайные сношения с врагом Швеции датским королём Кристианом IV, а также со своим братом курфюрстом Бранденбурга и информировала его о том, какие меры шведское правительство предпринимает в отношении курфюршества. Неслыханное предательство!

Габриэль Оксеншерна в 1635 году писал брату Акселю в Германию: «Вдовствующая королева совсем взбунтовалась, она чрезвычайно затрудняет воспитание нашей маленькой принцессы, склоняет её ко всякого рода отвратительным поступкам, а также к ненависти к нам лично и к народу в целом, она не позволяет наказывать дочь и даёт ей волю проказничать наравне с другими».

Августейшая вдова не осталась в долгу и, со своей стороны, через своего губернатора-управляющего, известного уже Акселя Банера, предъявила требования к правительству. Во-первых, пусть оно распорядится о назначении в её распоряжение двух государственных советников, которые бы вместе с ней принимали пищу; во-вторых, пусть оно информирует её обо всём, что происходит в королевстве, включая собственные решения; и, в-третьих, пусть оно увеличит суммы апанажа.

Реакция Акселя Оксеншерны, только что вернувшегося из Германии, на демарш вдовствующей королевы была молниеносной. Он не обратил внимания на требования Марии Элеоноры, потому что считал их вздорными. Для него важнее было дело воспитания принцессы Кристины. 27 июня (8 июля) 1636 года канцлер собрал Государственный совет и поставил на повестку дня один за другим вопросы: будет ли вдовствующей королеве и впредь позволено управлять выделенным ей государством имением, жить в королевском дворце и распоряжаться воспитанием своей дочери?

Свойственник Марии Элеоноры, адмирал Юлленъельм, попытался взять королеву под защиту, доложив присутствовавшим, что Мария Элеонора поклялась перед Богом в том, что никакого предательства по отношению к Швеции не совершала. Оксеншерна обрушился на него со словами: «Неправда, она делает это! Того, кто секретно переписывается с Польшей и Данией, следует считать врагом, а не другом нашего государства!»