Королева Лир. Чудесные истории

Чтобы не огорчать маму, девочка мыла руки и вытирала их полотенцем, на котором успевала рассмотреть целые города микробов!

Что уж говорить о мясной котлете, зажаренной вчера, а ещё того более о колбасе, купленной в магазине!

Но девочка старалась слушать маму, особенно после того случая, когда пришлось покупать тетради ещё раз (девочка соврала, что потеряла деньги или их украли и что очки она нашла на улице).

Хотя мама была всё время недовольна, что дочка носит и носит эти чёрные очки, даже дома и даже вечером.

Короче говоря, жизнь девочки стала довольно трудной, и с течением времени девочка наконец прекратила носить очки днём, пустая трата зрения и одно расстройство, но зато она предпочитала носить их ночью, поскольку там, на далёких планетах и среди звёзд, она не видела этих чудовищных скоплений микробов и бактерий, а видела дивную жизнь светил и как бы путешествовала там с помощью своих очков.

Все стали находить поведение девочки странным, и мама даже попыталась выбросить очки в мусорное ведро, однако девочка очень быстро нашла свои чёрные очки, потому что они начали громко звенеть в мусорном ведре, оказавшись среди невероятного количества микробов и бактерий. Девочка смыла эти микроорганизмы с очков водой из-под крана, в которой их было поменьше миллионов на сто, но что делать!

Чтобы лучше видеть свои миры, девочка нашла путь на чердак и поднималась туда по ночам.

Днём она, разумеется, спала на ходу, на уроках отвечала невпопад, зато ночами она составляла расписание поездов далёкой планеты ФУ-350 и наблюдала за таянием снегов на полюсах планеты ME-1500. Там она была на своём месте.

Но в школе, если она на уроке математики пыталась рассказать о жизни на других планетах, учительница краснела, выскакивала из класса и возвращалась с директором, говоря об издевательствах.

Один раз, правда, девочка получила четвёрку по биологии, блестяще рассказав о десяти видах бактерий, живущих в пресной воде. Тут учительница растаяла и сказала: «Ну вот, Катя, когда ты хочешь, ты можешь». А четвёрку ей она поставила за лишний вид бактерий, появившийся в последнее время и ещё не открытый учёными, и за спор с учителем по этому поводу.

Дома тоже был полный тарарам: мама жалела дочку и потому поднимала её утром ласково, уговаривала иногда по полчаса, а папа ругал маму, что она распустила и балует девчонку, а младший брат предлагал каждое утро выливать сестре на голову чайник воды.

И в конце концов однажды утром девочка оказалась на крыше своего шестиэтажного дома, вместо того чтобы идти на занятия, потому что накануне ребята сообщили, что в школу приедут проверять всех психиатры, и кто окажется ненормальным, того переведут в школу для дураков. А кто в этот день не придёт в школу, за тем приедут домой на машине скорой помощи.

Девочка не раз слышала, от учителей в особенности, что её место в дурдоме, и брат тоже говорил ей, что она «больная»: такие шутки были приняты в те времена, неизвестно, как сейчас. Мало того, в школе говорили, что там, в психбольнице, у «больных» отбирают всё: часы, ключи, деньги, пояса и в особенности очки, тем более чёрные, потому что очками сумасшедшие могут поранить себя и других, а чёрные очки вообще никому на хрен не нужны нормальным, не на пляже нашлись сидеть и так далее.

Там, на других планетах, люди ходили и в трёх очках сразу, и в шляпах до потолка, но здесь кому это объяснишь.

Девочка решила прыгнуть с шестого этажа раз и навсегда, чтобы все поняли, кого они потеряли, в особенности папа и брат, которые были, в сущности, добрые люди и жалели других, брат вообще подбирал кошек и собак, кормил их у подъезда, домой этих помойных ему брать не разрешалось.

«Папа и брат, – думала девочка, стоя на крыше своего дома днём, в чёрных очках, – папа и брат поймут, кого они потеряли, только будет поздно».

Потом девочка подумала о маме, и ей стало жалко маму, даже выступили слёзы, и девочка их вытерла, не снимая чёрных очков.

В классе никто не заплачет, а если придут на похороны, вообще будут смеяться. Их нельзя пускать. И потом, что от меня останется, думала девочка; соберут в мешок, что ли.

Она последний раз в жизни стояла в своих волшебных очках и смотрела вверх, но ничего, кроме крупных микробов, живущих на стёклах, она не видела: днём небеса были светлые и пустые. Потом она посмотрела вдаль и увидела на балконе микрорайона Подушкино длинноносого мальчика с биноклем, в одних трусах: он смотрел не отрываясь куда-то в чужое окно, из полуоткрытого рта ползли слюни, он их втягивал и снова смотрел…

«Возможно, – подумала девочка рассеянно, – кто-то там, куда он смотрит, ест торт».

Жить было неинтересно, страшно и тоскливо.

Чтобы не видеть слюнявого и прыщавого мальчика в трусах, девочка посмотрела вниз, на то место, где ей предстояло лежать.

Там был асфальт.

Но там стояла кучка людей, и в самой гуще кричала и рвала на себе волосы женщина, потом она упала и стала кататься по асфальту. Чтобы упасть, пришлось бы падать на неё.

Что же такое она кричала?