Королева Марго

— Достанет, — сказал Карл, — говорите, я хочу вас выслушать.

Екатерина села и устремила на молодого вождя тревожный взгляд.

— Мы слушаем, — сказал Карл. — Сюда, Актеон! Собака улеглась в той позе, в какой была до привода арестованного.

— Государь! — заговорил де Муи. — Я приходил к королю Наваррскому как депутат от моих собратьев, ваших верноподданных протестантского вероисповедания.

Екатерина сделала знак Карлу IX.

— Не беспокойтесь, матушка, — сказал тот, — я не упускаю ни слова. Продолжайте, господин де Муи, продолжайте. Так зачем вы приходили?

— Предупредить короля Наваррского, — продолжал де Муи, — что его отречение лишило его доверия гугенотской партии, но что в память его отца Антуана Бурбона, а главное, в память его матери, мужественной Жанны д'Альбре, имя которой всем нам дорого, протестанты считают тем не менее своим долгом выказать ему уважение и просить его, чтобы он отказался от своих прав на наваррскую корону.

— Что он говорит? — воскликнула Екатерина; несмотря на все свое самообладание, она не в силах была вынести без стона этот неожиданный, сразивший ее удар.

— Ай-яй-яй! — произнес Карл. — Но эта самая наваррская корона, которую без моего позволения примеривают чуть ли не ко всем головам в королевстве, по-моему, отчасти принадлежит и мне.

— Государь! Гугеноты больше, чем кто-либо, признают право сюзеренитета, о котором сейчас упомянул наш король. И потому они надеялись уговорить вас, ваше величество, чтобы вы сами возложили ее на ту голову, которая вам дорога.

— Я? На голову, которая мне дорога? — переспросил Карл. — Смерть дьяволу! О какой голове вы говорите, сударь? Я вас не понимаю!

— О голове его высочества герцога Алансонского. Екатерина побледнела как смерть; она пожирала де Муи горящими глазами.

— А мой брат Алансон об этом знает?

— Да, государь.

— И он готов принять эту корону?

— При условии, что на это согласитесь вы, ваше величество, — за этим-то он и направил нас к вам.

— О! Эта корона и впрямь как нельзя лучше подойдет нашему брату Алансону! — сказал Карл. — А мне это и в голову не приходило! Спасибо, де Муи, спасибо! Когда у вас будут появляться подобные мысли, добро пожаловать в Лувр!

— Государь! Вы были бы давно извещены об этом проекте, если бы не эта несчастная история с Морвелем, из-за которой я опасался, что впал в немилость у вашего величества.

— Да, но что по поводу этого проекта сказал Генрих? — спросила Екатерина.

— Король Наваррский подчинился желанию своих собратьев, и его отречение готово.

— Но в таком случае. — вскричала Екатерина, — отречение должно быть у вас при себе!

— При мне, ваше величество, — сказал де Муи, — случайно я захватил его с собой, подписано и датировано.

— А дата предшествует той сцене в Лувре? — спросила Екатерина.

— Да, ваше величество; если не ошибаюсь, это было накануне.

Де Муи вынул из кармана письменное отречение в пользу герцога Алансонского, подписанное собственной рукою Генриха и помеченное указанным числом.

— Что ж, — сказал Карл, — клянусь честью, это по всем правилам.

— А что требовал Генрих взамен своего отречения?

— Ничего, ваше величество, он сказал нам, что Дружба короля Карла щедро вознаградит его за утрату короны.

Екатерина от ярости закусила губу и заломила свои красивые руки.

— Все совершенно точно, де Муи, — добавил король.

— Но если у вас с королем Наваррским все было решено, с какой целью вы встретились с ним сегодня вечером? — Королева-мать гнула свою линию.

— Мы с королем Наваррским? — переспросил де Муи. — Господин де Нансе, который арестовал меня, подтвердит, что я был один. Его величество может его позвать.

— Господин де Нансе! — крикнул король. Командир охраны вошел в комнату.

— Господин де Нансе! — сейчас же обратилась к нему Екатерина. — Господин де Муи был совсем один в трактире «Путеводная звезда»?

— В комнате да, ваше величество, но в трактире — нет.

— А-а! — произнесла Екатерина. — Кто же был его товарищ?

— Не знаю, ваше величество, был ли тот дворянин товарищем господина де Муи, но я знаю, что он бежал в заднюю дверь, уложив двух моих солдат.

— Вы, конечно, узнали, кто этот дворянин?

— Не я, а мои солдаты.

— Кто же он такой? — спросил Карл IX.

— Граф Аннибал де Коконнас.

— Аннибал де Коконнас! — помрачнев и задумавшись, повторил король. — Это тот самый, который в Варфоломеевскую ночь так беспощадно истреблял гугенотов?

— Господин де Коконнас — дворянин его высочества герцога Алансонского, — подсказал де Нансе.

— Хорошо, хорошо, господин де Нансе, — сказал Карл IX, — можете идти, только в другой раз помните…

— Что именно, государь?

— Что вы на службе у меня и обязаны повиноваться только мне.

Де Нансе, пятясь и почтительно кланяясь, вышел из комнаты.

Де Муи иронически улыбнулся Екатерине.

На мгновение водворилась тишина.

Королева крутила кисточки своего пояса. Карл ласкал свою собаку.

— Но каковы были ваши намерения, сударь? — спросил Карл. — Стали бы вы действовать силой?

— Против кого, государь?

— Против Генриха, против Франсуа, против меня.