Королева Марго

Герцог Алансонский больше не настаивал и, глубоко задумавшись, удалился: он заметил, что в какое-то мгновение стенной ковер на двери туалетной комнаты всколыхнулся.

В самом деле, как только герцог Алансонский вышел, стенной ковер приподнялся, и Маргарита появилась снова.

— Что вы думаете об этом визите? — спросил Генрих.

— Думаю, что произошло нечто новое и важное.

— А что, по-вашему, могло случиться?

— Еще не знаю, но узнаю. — А до этого?

— А до этого — непременно зайдите ко мне завтра вечером.

— Непременно зайду! — ответил Генрих, любезно целуя жене руку.

С теми же предосторожностями, с какими Маргарита вышла из своих покоев, она вернулась к себе.

Глава 9

КНИГА О СОКОЛИНОЙ ОХОТЕ

Тридцать шесть часов протекло после событий, о которых мы сейчас рассказали. День только занимался, но в Лувре все уже встали, как это всегда бывало в дни охоты, а герцог Алансонский отправился к королеве-матери, памятуя о приглашении, которое он от нее получил.

Королевы-матери уже не было в ее опочивальне, но она приказала, чтобы герцога попросили подождать, если он явится.

Через несколько минут она вышла из потайного кабинета, куда никто, кроме нее, не входил, и куда она удалялась для занятий химическими опытами.

То ли в открытую дверь, то ли пристав к одежде Екатерины, в комнату вместе с королевой-матерью проник какой-то острый, едкий запах, и герцог увидел в эту дверь густой дым, как от ароматических курений, плававший белым облаком в лаборатории, откуда вышла королева.

Герцог не мог удержаться от любопытного взгляда.

— Да, — сказала Екатерина Медичи, — да, я сожгла кое-какие старые пергаменты, и от них пошла такая вонь, что я подбросила в жаровню немного можжевельника, — от него-то и пошел этот запах.

Герцог Алансонский поклонился.

— Ну что у вас нового со вчерашнего дня? — спросила Екатерина, пряча в широкие рукава халата руки, испещренные красновато-желтыми пятнами.

— Ничего, матушка, — ответил герцог.

— Вы виделись с Генрихом?

— Виделся.

— И он по-прежнему отказывается уезжать?

— Наотрез.

— Обманщик!

— Что вы сказали, матушка?

— Я сказала, что он уедет.

— Вы думаете?

— Уверена.

— Значит, он ускользнет от нас?

— Да, — ответила Екатерина.

— И вы дадите ему уехать?

— Не только дам, я скажу больше: необходимо, чтобы он уехал.

— Я вас не понимаю, матушка.

— Франсуа! Выслушайте внимательно то, что я сейчас вам скажу. Один весьма искусный врач — это он дал мне книгу об охоте, которую вы отнесете Генриху, — уверял меня, что у короля Наваррского вот-вот начнется какая-то изнурительная болезнь, одна из тех болезней, которые не милуют и против которых у науки нет никаких средств. Теперь вам понятно, что если ему суждено умереть от столь жестокого недуга, пусть лучше он умрет вдали от нас, не на наших глазах, не при дворе.

— Вы правы, это очень огорчило бы нас, — сказал герцог.

— Особенно вашего брата Карла, — добавила Екатерина. — А вот если Генрих умрет, ослушавшись его, король увидит в его смерти небесную кару.

— Вы правы, матушка, — с восхищением ответил герцог Алансонский, — его отъезд необходим. Но вы уверены в том, что он уедет?

— Он уже принял для этого все меры. Встреча назначена в Сен-Жерменском лесу. Пятьдесят гугенотов должны сопровождать его до Фонтенбло, а там будут ждать еще пятьсот.

— А моя сестра Марго тоже едет с ним? — с легким колебанием спросил заметно побледневший герцог.

— Да, — ответила Екатерина, — это решено. Но как только Генрих умрет. Марго вернется ко двору свободной вдовой.

— А Генрих умрет, матушка? Вы в этом уверены?

— По крайней мере, так утверждает врач, который дал мне книгу об охоте.

— А где же эта книга?

Екатерина неспешным шагом подошла к таинственному кабинету, отворила дверь, прошла в глубь кабинета и тут же вновь появилась с книгой в руках.

— Вот она, — сказала королева-мать. Герцог Алансонский не без ужаса посмотрел на книгу, которую ему протягивала мать.

— Что это за книга, матушка? — задрожав от страха, спросил герцог.

— Я уже сказала вам, сын мой, это трактат об искусстве выращивать и вынашивать соколов, кречетов и ястребов, написанная весьма ученым человеком, луккским правителем — синьором Каструччо Кастракани.

— А что я должен с ней делать?

— Отнести вашему другу Анрио, который, как вы говорили, просил у вас эту или какую-нибудь другую книгу в том же роде, чтобы постичь науку соколиной охоты. А так как на сегодня назначена охота с ловчими птицами, в которой примет участие сам король, он не преминет прочесть хоть несколько страниц, чтобы показать королю, что он послушался его советов и взялся за учение. Все дело в том, чтобы вручить книгу самому Генриху.

— О нет, я не посмею! — весь дрожа, ответил герцог.

— Отчего? — спросила Екатерина. — Книга как книга, только она долго лежала в запертом шкафу, и страницы слиплись. Вы сами, Франсуа, не пробуйте ее читать, потому что придется мусолить пальцы и отделять страницу от страницы, а это очень долго и очень трудно.

— Значит, только тот, кто жаждет знаний, станет тратить на это время и так усердно трудиться? — спросил герцог Алансонский.