Королева мести, или Уйти навсегда

Коваль заплакала, утирая слезы рукавом халата, и тут, как будто под дверью подслушивал, появился Хохол, опустился на колени рядом с ее креслом, взял за вторую руку:

– Котенок, не плачь.

– Ты не понимаешь…

– Все я прекрасно понимаю – тебя опять мучают какие-то выдуманные грехи, ты грызешь себя за то, чего не делала. Я тебе при отце это говорю, он свидетель, – у меня никогда уже не будет в жизни другой женщины. – Он вытер ее глаза, поцеловал и велел неожиданно жестко: – А теперь немедленно прекрати это! Чтобы я больше не видел тебя такой, слышишь? Моя Коваль совсем другая.

Она вымученно улыбнулась, повернувшись к отцу:

– Видишь? Что бы я делала без него?

– И не надо ничего делать без меня, – подтвердил Хохол, улыбаясь. – Выйдем на минутку? Тебе звонили… – И по его глазам Марина поняла, что новости не из приятных.

– Папа, мы сейчас. – Она встала из кресла и пошла вслед за Женькой в кабинет, плотно закрыв за собой дверь и усаживаясь за стол. – Ну?

Хохол присел на край стола рядом с ней и тихо проговорил:

– Маринка, дело плохо – мне сейчас один человечек позвонил, сказал – сняли Мальцева.

Рома Мальцев был председателем горспорткомитета, получал вторую зарплату у Коваль, помогая иногда утрясать вопросы, связанные с командой. И эта новость о его смещении с должности означала только одно – Кадет надавил на кого-то в мэрии, чтобы лишить Марину "крыши", а заодно и предупредить о том, что сидеть в кресле президента клуба ей осталось ровно до назначения нового председателя. Та-ак…

– А ну-ка, набери мне Рому, – велела она, закурив, пока Женька искал номер. – Рома? Здравствуй, дорогой, это Коваль. Что за странные слухи до меня дошли?

– Марина Викторовна, да я сам в шоке – трах-бах, внеочередная сессия горсовета. Запросили смету по клубу на новый сезон, изучили и говорят: мол, многовато денег из городской казны идет на никчемную команду. – Ромин голос чуть подрагивал, да оно и понятно – отлучили от кормушки, ведь ему не только Марина денежки подбрасывала.

– Что?! Эти копейки, которые мне приходилось выбивать едва ли не силой, называются деньгами?! – Ее возмущению не было предела – за этот сезон город еще остался должен игрокам их официальную зарплату, которая в сравнении с тем, что платила Коваль, была просто издевкой. – Рома, или ты не все знаешь, или не все говоришь – так не бывает, чтобы на скорую руку скинули председателя горспорткомитета! К тебе точно никто не подъезжал и не просил освободить местечко за хорошее вознаграждение? – подозрительно спросила она, зная Ромину любовь к легким деньгам.

– Да мамой клянусь, Марина Викторовна! – заголосил перепуганный Рома. – Что я, японский камикадзе?

– Ну, я надеюсь, что это не так. Но смотри – узнаю что, башку сверну! – пообещала Марина. – Ты пока не дергайся, еще ничего не ясно, постараюсь урегулировать.

– Марина Викторовна, по гроб жизни обязан буду!

– Разберемся, – она положила трубку и задумалась.

По всему выходило, что без Кадета не обошлось, решил, значит, официально сдвинуть, по закону. Иметь своего человека в мэрии города ох как выгодно – все под контролем, всегда рука на пульсе, а если вдруг нужно, то и кое-какие проблемы можно разрешить без лишних финансовых затрат. И вот Рома слетел с кресла… Посоветоваться не с кем – с мэром в последнее время отношения стали весьма натянутыми. Эдичка все еще злобился на нее за то, что ей удалось уговорить нескольких влиятельных чиновников отдать в бессрочную аренду стадион и разрешить его реконструкцию. Радовался бы, что сбыл с рук убыточное сооружение – там нужно столько вложить, что Марина уже всерьез задумывалась, а не снести ли его вообще и не построить ли новое. Придется звонить Ворону, может, "старший товарищ" посоветует что-нибудь дельное…

Но поймать Ворона оказалось делом весьма и весьма нелегким – ни один его номер не отвечал, а посему им с Женькой пришлось прокатиться в город, в "Матросскую тишину". Хохол, конечно, возрадовался – это был его любимый кабак, да и с момента возвращения из Англии они нигде не были по вполне понятной причине.

Повязку с бока Марине пока еще не сняли, она создавала легкий дискомфорт, но выхода не было, увидеться с Вороном нужно было просто обязательно, поэтому пришлось терпеть и одеваться.

– Опять в брюках? – поморщился Женька, увидев, как она спускается по лестнице в кожаном брючном костюме и глухой черной водолазке.

– Мы не в оперу, – процедила Коваль, направляясь на кухню, чтобы отпустить Дашу и попросить не готовить ужин.

– И все равно могла юбку надеть, – настаивал Хохол, увязавшись следом.

Она повернулась на каблуке, смерила Женьку насмешливым взглядом и поинтересовалась:

– Хочешь посмотреть, как Ворон будет облизываться? Он любит баб с длинными ногами, между прочим.

– Я, может, тоже их люблю! Только очень редко вижу.

– Купи очки и хоть иногда выглядывай из окна машины – там этого добра полно! – посоветовала Марина совершенно серьезно, чем взбесила своего любовника, которого от подобной идеи просто передернуло:

– Я что – кобель какой-то, чтобы на телок проходящих облизываться?