Королева Озер. Белая скво. Призрак у ворот. Рассказы.

Там все изменилось, словно на сцене театра. Зажгли лампы, и все пространство под навесом ярко осветилось. В ожидании танцев люди группами прогуливались под звуки настраиваемых гитар, скрипок и арф. В сущности, все ждали только появления знатных дам. Вскоре они появились в своих роскошных туалетах. Зазвучала музыка, и начался бал.

Наверно, нет в мире другой страны, где бы классы разграничивались такой тонкой и незаметной перегородкой, как в Мексике. Даже в соседних Соединенных Штатах по-прежнему существует множество сословий, разделенных строгими границами (наследие, полученное от матери-Англии, от которого не удалось избавиться даже после столетия демократии). Но более экспансивные мексиканцы давно от него отказались, и, как и в других южноамериканских государствах, здесь можно увидеть скотовода или погонщика мулов, танцующего с дочерью hasiendado, или самого низкооплачиваемого рабочего рядом с нанимателем. Они могут вместе пить и курить и, если не сидят за одним обеденным столом, то уж вместе — за столом, на котором стучат кости или разлетаются карты. В игорных заведениях и салунах, за столом monte все мексиканцы равны — точно так же, как на общественных балах, известных как фанданго.

Так было и сегодня. Несколько rancheros, в своих ярких костюмах, с абсолютно естественным видом пригласили на танец дам в сатине и драгоценностях. Но сам я испытывал гораздо большую неловкость, когда, осмотрев толпу, отыскал индейскую красавицу (ее трудно было не увидеть), поклонился ей и сказал:

— Сеньорита, вы меня помните?

Меня обрадовал ее ответный взгляд, а еще больше слова:

— Помню ли вас, caballero? Что за вопрос! Конечно, помню и всегда буду помнить!

— Вы очень добры, говоря так. Я польщен тем, что вы меня не забыли.

— Как я могла забыть, сеньор? Вы спасли меня. Если бы не вы…

— Прошу вас, не говорите больше о такой мелочи. Мне только жаль, что это помешало вам приезжать в город, как обычно. Но, может, вам это все равно?

Задавая этот вопрос, я смотрел ей в лицо.

— Конечно, не все равно. Дома так скучно и одиноко — иногда.

— Одиноко? Но вы можете разговаривать со своим замечательным попугаем!

Она в ответ рассмеялась.

— Попугай — слишком скучное общество.

— В этом я с вами не согласен. Мне бы он точно не наскучил. Я согласен слушать его всю жизнь.

Она посмотрела на меня слегка удивленно и вопросительно.

— Если он вам так нужен, сеньор, можете его взять. Когда брат в следующий раз поедет на рынок, он привезет его.

— Ах, сеньорита, для меня главное не сам попугай, а то, что он говорит…

В ее взгляде по-прежнему сквозило удивление.

— «Не попугай, а что он говорит»? Что вы имеете в виду?

У меня на языке было «Лорита», но я удержался. Наша дружба еще недостаточно крепка для такой фамильярности, и девушка может принять мой ответ за грубость. Но мне нужно было что-то ответить.

Поэтому, запинаясь, я проговорил:

— Неважно, не имеет значения… не сейчас… Когда встретимся снова… но… — Я замолчал, думая о том, как маловероятна наша новая встреча. Эта мысль, словно темная завеса, отделила нас друг от друга. — Вы ведь не все время будете держаться подальше от города?

— Надеюсь. Мне так хочется снова увидеть ваших храбрых солдат, как они одновременно поворачивают и съезжаются. О, какое это было великолепное зрелище!

— Я рад, что оно вам понравилось. Надеюсь, вы увидите его еще — много раз.

— Я бы с радостью, если отец позволит. Но эти «красные шляпы»…

Она внезапно замолкла, глядя в темноту, и я увидел на ее лице выражение, похожее на страх.

— В чем дело? — спросил я.

— Мужчина, похожий на него.

— На кого?

— На «красную шляпу», того самого, который гнался за нами на канале.

— Где вы его увидели?

— Он стоял вон там. — Она указала на один из увитых зеленью столбов, поддерживающих навес. — Но сейчас его уже там нет.

— У него была красная лента на шляпе?

— Нет, сеньор. Мне показалось, что я узнала его лицо. Как вам говорил мой брат, мы видели его несколько раз, но он всегда бывает одет по-разному. И сейчас он в другом платье, если это тот самый человек. Надеюсь, это не так.

— Я тоже надеюсь. Вы простите, если я оставлю вас ненадолго?

Она, по-видимому, не очень обрадовалась моему желанию отойти, но ответила:

— Si, сеньор.

— С вашего разрешения, я вскоре снова отыщу вас и попрошу быть моей партнершей в танце.

Получив такое разрешение, я повернулся и отошел.

Прошло не менее получаса, прежде чем я снова присоединился к ней. Все это время я бродил в толпе, всматриваясь в лица всех мужчин. Но все бесполезно. Никто из встречных не был похож на сеньора дона Иларио. Нужно ли объяснять, что я искал именно его?

Должно быть, она ошиблась. После всего случившегося, наверное, она боится и ей всюду мерещится этот человек. Именно в этом дело.

Придя к такому заключению, я прекратил поиски и вернулся к ней.