Королева пламени

Ваэлин сел с Дареной чуть поодаль от толпы, у небольшого костерка, чтобы поужинать моржовым супом. Готовил Ваэлин: резал мясо, сдабривал травами и последней солью из запасов, принесенных из Королевства.

— Я знавал братьев, скорее отказавшихся бы от меча, но не от соли, — сказал Ваэлин и почти не преувеличил.

Орденская жизнь сделала большинство братьев специалистами по походной кухне. Все ценили толику приятного вкуса.

— А ты скучаешь по жизни в ордене? — принимая миску с варевом, спросила Дарена. — Ты ведь вырос там. Тяжело было оставить ее?

— К концу войны я потерял моих братьев и многое другое. Возвращаться стало некуда, — сказал Ваэлин и уселся рядом с Дареной.

Ели молча. Как обычно, ощущение близости любимого человека успокаивало и радовало без слов. Когда он был с ней, будто возвращалась песнь — настолько легко Ваэлин читал настроение и желания Дарены. И теперь он заметил легкое напряжение в том, как она ела, как постоянно поглядывала на него.

— Боишься за наше будущее? — спросил он.

— Как не бояться? Мир в хаосе.

— Если бы я еще верил, то непременно процитировал бы из писания о пользе надежды.

— Думаешь, королеве удастся вторжение? — спросила Дарена.

— Я верю в нее. Она выросла. Стала больше. Сильнее.

— А если у нас получится, что тогда?

— Мы вернемся в Пределы и будем тратить наше время на их защиту от жадных до золота идиотов, — ответил Ваэлин.

— Это и все твои амбиции? Просто башня и Пределы?

— Башня, Пределы и ты, — сказал он и взял ее за руку. — А еще мир, чтобы насладиться всем этим.

Она натянуто улыбнулась.

— Отец тоже хотел мира и надеялся отыскать его в Пределах.

— Каэнис сказал мне, что твоего отца изгнали за сомнение в Королевском слове. Я всегда это подозревал, потому что твой отец отказался, а мой вместо него учинил ту резню на Мельденейских островах.

— Да, мой отец оспорил приказ — и это стало кульминацией долгого раздора между ним и королем. Отец начинал простым стражником в домашней охране Аль-Ниеренов, когда знатные семьи Азраэля непрестанно дрались за кресло лорда-правителя. В дни, когда наконец угасла эпидемия «красной руки», Янус пообещал моему отцу, что добудет мир. Оба тогда были практически мальчишками, против них объединилась дюжина знатных домов, род Аль-Ниеренов ослаб от заразы — приходи и бери голыми руками. «Ванос, мы с тобой перебьем этих болванов и сделаем Королевство», — пообещал ему король. Так они и поступили. Год за годом воевали, громили и приводили к покорности знать, фьефы — и все ради большего блага, ради мира в Королевстве. Оно родилось, но мир не пришел — Янус начал жадно заглядываться на соседние земли. Отцу хватило войн. Он попросил короля об отставке, надеясь на спокойную старость в Пределах, подальше от бед Королевства и амбиций Януса. Но война все равно догнала отца, когда явилась Ледяная орда.

— Когда закончится эта война, будет уже не с кем воевать, — сжав руку Дарены, сказал Ваэлин.

— Я вижу нашу королеву так же, как и ты. Я встречала ее однажды много лет назад, когда отец привез меня в Королевство. Ты прав, она очень изменилась. Но я все еще вижу в ней то, что видел отец в тот день, когда она взялась показать нам королевские сады. Она была само очарование. Отец смеялся ее шуткам, благосклонно принимал ее лесть и тепло попрощался с ней. Но когда мы ушли, его улыбка поблекла, и он сказал: «А я-то думал, что самый амбициозный у нас Янус». Ваэлин, ее характер мог измениться, но ведь это никуда не делось. Когда королева покончит с войной, что дальше? Насытит ли Лирну завоеванная империя? Чего еще королева потребует от тебя?

В памяти Ваэлина всплыли слова из давнего сна: «Ты будешь убивать за свою Веру, короля и Королеву Пламени, когда придет ее пора встать над землей…» Может, и не все пророчества фальшивы.

— Я думаю, ей хватит мудрости не просить того, что я не смогу дать.

Утром их забрал Асторек, чтобы отвести на совет. Они долго шагали по лесу и наконец пришли к дереву настолько огромному, что оно сперва показалось иллюзией. Ствол, покрытый красно-бурой корой, у основания насчитывал тридцать шагов, а вверх уходил на две сотни футов. Крона терялась где-то вдали, над покровом леса.

— Трудно точно перевести имя этого дерева на ваш язык, — сказал Асторек. — Пожалуй, Волчье копье — самый близкий перевод. Это самое старое из известных нам деревьев. Даже деды наших дедов не помнили его молодым.

У основания дерева открывалась огромная, похожая на пещеру выемка, где стояли Волчьи люди и молча глядели на вошедшего гостя. Тот не представился, просто отошел к стене. Судя по тревоге и смятению на лицах, Ваэлина узнали.

Он стоял, они молчали. Он уже подумал, что совершил ошибку, не соблюл некий обязательный ритуал. Но подошел Мудрый Медведь и тихо шепнул:

— Они ждут твоих слов.

— Слов?

Мудрый Медведь устало улыбнулся, будто родитель, извиняющийся за невоспитанность отпрыска.

— Слова войны. Волчьи люди ожидают, что ты поведешь их.

Ваэлин окинул собравшихся взглядом, нашел Убийцу Китов.