Королева Шотландии в плену

— Я потеряла еще одного друга, — говорила Мария. — У меня их остается все меньше и меньше.

— Он так нежно любил вас, — вторила Сетон. — Он от всего сердца жаждал, чтобы вы разделили с ним его трон. Я уверена, что так оно и было бы, если бы не его мать.

— У меня всегда было много друзей и много врагов, — отвечала Мария. — Как Екатерина Медичи ненавидела меня, особенно когда услышала, как я назвала ее дочерью лавочника! Я поступила плохо, Сетон, и сейчас глубоко сожалею об этом. Но я заплатила за свою глупость, не так ли? Иногда я думаю, что сполна расплачиваюсь за все грехи юности.

— Давайте не будем говорить о подобных вещах, — предложила Сетон. — Не всегда будет так, как сейчас, и, возможно, тогда Господь возблагодарит вас за вашу доброту ко всем нам. Может быть, займемся вышиванием платья для маленькой Бесс?

«Он мертв, и что толку горевать. Бедный Шарль! — думала Мария. — Разве он многое потерял? Его правление не принесло ему счастья. Над ним властвовала его мать, которая, как поговаривали, во многих отношениях развращала его. Он страдал от постоянных угрызений совести за ужасную резню Варфоломеевской ночи. Бедный Шарль, возможно, следует радоваться, что его земные волнения закончились».

Однажды утром Мария послала горничную справиться о здоровье своего секретаря Рауля, который накануне выглядел хуже, чем обычно. Горничная вернулась встревоженная, и когда королева поспешила к постели больного, то увидела, что ее секретарь умирает.

Он уже не мог говорить, но в его глазах Мария, склонившаяся над ним, прочла любовь и преданность. Мария послала за священником, который совершил последний обряд; она горько плакала об утрате еще одного друга. Ее глубоко тронуло, что Рауль не израсходовал те пять тысяч крон, которыми она вознаградила его за службу, а сохранил их, чтобы оставить ей, как говорилось в его завещании.

— Как странно, — сказала она, обращаясь к Сетон, — что у меня, имеющей столько врагов, еще осталось так много друзей, любящих меня.

— Многие становятся вашими врагами, завидуя вашим владениям, — глубокомысленно пояснила Сетон. — А ваши друзья любят вас за то, какая вы есть.

— Мне понадобится другой секретарь на место бедного Рауля. Я напишу кардиналу Лотарингскому и попрошу его прислать мне какого-нибудь надежного человека, которому можно доверять.

Мария выполнила свое намерение, и вскоре ее дядя прислал к ней красивого, энергичного молодого человека, одного из своих собственных секретарей. Его звали Жак Hay, и он был братом Клода Hay, который служил Марии несколько лет назад.

Однажды Марии тайком принесли письмо от Джорджа Дугласа. Она всегда приходила в восторг от известий от Джорджа и искренне радовалась, когда узнавала, что он жив и здоров.

Он писал, что вернулся в Шотландию и скрывается там. Вилли был с ним. Джордж не женился на мадемуазель ла Верьер; эти планы ни к чему не привели. Он постоянно думал о королеве и о способах, как вернуть ее обратно к власти. Он был убежден, что королева обрадовалась бы, если бы ее сына изъяли из-под опеки Мортона, где его воспитывает гнусный Бьюкенен, и отправили в Испанию к Филиппу II, который исполнен желанием наблюдать за обучением Джеймса.

«Если бы это удалось осуществить, — писал Джордж, — то я, как и многие друзья вашего величества, убежден, что это стало бы первым и решительным шагом к возвращению вас на трон Шотландии».

Мария сидела, уронив письмо на колени, и ее сердце учащенно билось. Она уже забыла, насколько возбуждающими могут быть интриги. «Да, — думала она, — я согласна на что угодно, только бы вырвать маленького Джеймса из рук тех, кто ненавидит меня и пытается привить ему подобную ненависть».

Джордж прав: это явилось бы шагом к ее возвращению к власти. И ничего она так не желает, как вновь увидеть своего сына. Сейчас Джеймсу было около восьми лет; и любому умному человеку нетрудно заставить его поверить в ту ложь о ней, которую ему вдалбливают.

Но разве Мортон когда-нибудь позволит ему уехать? Милый Джордж, он всегда вынашивал такие безумные планы. Она помнила, что бежать из Лохлевена ей удалось благодаря Вилли, а не Джорджу.

Ее огорчило, что его брак не состоялся. Она опасалась, что это произошло из-за нее. Видимо, он возвел свою королеву на столь высокий пьедестал, что сравнение с ней не в пользу всех остальных, а это, считала Мария, совершенно неправильно.

Она написала Джорджу, что ее очень заинтересовал его план. Если бы его удалось исполнить, то, она уверена, это привело бы к желаемому результату. Но он уже достаточно выстрадал, и она умоляла его не подвергать себя дальнейшим опасностям ради нее.