Королева Шотландии в плену

За круглым столом собрались такие испытанные друзья королевы, как лорды Сетон и Ливингстоун, лорд Клод Гамильтон и лорд Геррис, а также сэр Роберт Мелвиль; и Мария настояла, что при этом должен присутствовать Джордж Дуглас.

— Мы кажемся сильными, — сказала Мария, — но нам следует помнить, что Морэй тоже силен и что в его руках находятся королевские арсеналы замков в Эдинбурге и Стирлинге, а также в Данбаре. Он также распоряжается государственными доходами, и все мои самые лучшие драгоценности сейчас в его руках. У меня теперь мало денег, чтобы расплатиться с теми, кто сражается за меня, хотя через некоторое время я надеюсь вернуть себе все, что потеряла, и расплатиться с долгами. В первую очередь я предлагаю написать во Францию и обратиться с просьбой о помощи. Я уверена, что король Франции с радостью поможет мне, хотя я не уверена в его матери. Надо без промедления послать надежного человека во Францию, который изложит это дело королю Шарлю и от моего имени попросит о помощи.

Все согласились, и для этой миссии был выбран Джон Битон. Он согласился немедленно отправиться в путь.

— Ваше величество, — сказал лорд Сетон, — мы незамедлительно должны подготовиться к сражению.

Мария слегка нахмурилась.

— Я надеялась, что мы сможем решить наши разногласия, не прибегая к силе, — сказала она. — Я предлагаю послать письмо регенту Морэю с копией документа об аннулировании отречения и заверить его, что если он восстановит мои права мирным путем, то я прощу ему все, что он сделал против меня; а поскольку я с уважением отношусь к его могуществу, то я желаю, чтобы он работал со мной в правительстве нашего королевства.

Мелвиль покачал головой; Сетон встревожился.

— Ваше величество, — обратился последний, — мы должны помнить, что регент проявил себя как ваш враг. Это по его указаниям вас содержали в строгом тюремном заключении.

— Я знаю, — ответила Мария; она оглядела компанию с улыбкой, за которой чувствовалось некоторое раздражение. «Ну как им объяснить? — думала она. — Не могу же я признаться, что понимаю Джемми. И даже испытываю к нему симпатию. В Шотландии нет более честолюбивого человека, чем он, и мы должны помнить, насколько прискорбно быть незаконнорожденным, когда жаждешь носить корону. О бедный разочарованный Джемми! Он сделал меня узницей, так как хотел править Шотландией. Больше ему не властвовать, но я могла бы сделать его счастливым, назначив на какую-нибудь должность, соответствующую его исключительным способностям».

Нет, они никогда не поймут ее. Ей хотелось закричать: «Он — мой брат! В наших венах течет кровь Стюартов. Он был несправедлив ко мне, но я никогда не смогу так поступить с ним. Это будет на моей совести. Я буду всю жизнь помнить об этом».

Поэтому она не стала выслушивать их совет. По крайней мере она предоставит Джеймсу шанс решить вопрос мирно. Ей была ненавистна мысль о гражданской войне в Шотландии, ведь это будет война между братом и сестрой.

Нет. Она должна дать Джемми возможность стать ее другом. Она должна простить и постараться забыть.

Итак, она написала Морэю.

Когда Морэй услышал о бегстве королевы, он был ошеломлен. Он яростно выругался, что случалось с ним крайне редко.

Морэй тотчас разыскал Мортона.

— Это ужасно! — закричал Мортон.

— Нет, — ответил Джеймс, вновь почти такой же спокойный, как всегда. — Это плохо, но не стоит слишком отчаиваться. Я глубоко сожалею о случившемся, но все-таки еще есть шанс уладить это дело раз и навсегда.

— Говорят, к ней стекаются ее сторонники.

— У нее нет денег, чтобы заплатить им.

— Она, несомненно, получит помощь из Франции.

— Я боюсь этого. Но на это уйдет некоторое время. А пока у нас есть войска. У нас также ее драгоценности. Я немедленно предложу ее жемчуга королеве Англии Елизавете.

— Ты думаешь, она их купит?

— Я знаю, что купит. Она мечтала заполучить их с тех пор, как услышала, что Мария в заточении на Лохлевене.

«Хитрец! — подумал Мортон. — Значит, он уже вел переговоры с Елизаветой насчет жемчугов! Можно быть уверенным, что Морэй всегда хоть на шаг впереди своих врагов. И своих друзей». Мортон верил, несмотря на все слухи о Морэе, что, став на его сторону, он сделал правильный выбор.

— Она предложит за них двенадцать тысяч крон, — продолжал Морэй.

— Я слышал, что их оценивают в шестнадцать тысяч.