Королева Шотландии в плену

Это очень замедляло дело, и Уолсингем решил, что не сможет далеко продвинуться, пока не завладеет шифрами королевы. Он уже некоторое время наблюдал за атташе, служившим во французском посольстве, поскольку надеялся со временем использовать этого человека. Уолсингем, гордившийся тем, что может с первого взгляда распознать взяточника, был уверен, что Шерель из таких.

Если бы удалось уговорить Шереля посетить Марию — с письмами от короля Франции; например, — то она, не колеблясь, дала бы ему ключ к шифру. А что за такую услугу захочет Шерель? Ну, скажем, двести крон? Это будут хорошо вложенные деньги.

Мария была очень рада принять Шереля. Он привез с собой письма короля, которые всегда утешали ее. Он сочувственно выслушал рассказ Марии о ее страданиях и пообещал сделать все возможное, чтобы довести его до сведения тех, кто мог помочь облегчить их.

— Есть одно дело, которое огорчило некоторых ваших друзей, — сказал он ей. — Они не смогли расшифровать некоторые ваши письма.

— Неужели? — удивленно спросила Мария. — Я должна поговорить с моими секретарями. Я уверена, что они не вводили ничего нового в шифры.

— Не стоит этого делать. Если ваше величество передаст мне ключи ко всем используемым шифрам, я прослежу, чтобы устранить эту трудность.

— Я так и сделаю, хотя не понимаю, почему мои друзья вдруг не смогли расшифровать мои письма. Тем не менее я дам вам ключи.

— И я, не тратя времени, передам их кому следует.

— Но будьте очень осторожны, чтобы они не попали не в те руки! — с улыбкой сказала Мария.

— Ваше величество может довериться мне.

— Я знаю. Мне бы хотелось как-то выразить вам свою признательность, но сейчас я так бедна. Знаете, меня очень огорчает, что я больше не могу дарить подарки моим друзьям. — Она взглянула на свои руки и сняла кольцо с бриллиантом. — Возьмите это, — сказала она. — Я буду так рада, если вы примете его. — Затем она подошла к столу и, открыв ящик, достала книгу в переплете из малинового бархата с уголками из золота.

— Вышивку я сделала сама, — сказала она, положив руку на рисунок на бархате, — и в ней я записала те мысли, которые понравились мне. Пожалуйста, возьмите ее с моим благословением. Это маленькая награда за все, что вы сделали для меня.

Шерель испытывал чувство стыда, принимая подарки, врученные столь любезно и великодушно.

Он вздохнул с облегчением, уехав из Чартли. Когда он передал ключи к шифрам в руки Уолсингема, за что получил благодарность от столь значительного человека, стыд испарился.

Жак Нау писал письмо по наброскам королевы. Казалось, он и Гильберт теперь постоянно занимались этим с тех пор, как появилась возможность посылать и получать письма с помощью этого честного человека, пивовара.

Все надежды Жака рушились. Они с Бесси ни на шаг не приблизились к свадьбе с тех пор, когда впервые заговорили об этом. Особенно обидно было слушать рассказы Керля о прелестях семейной жизни. Жак полюбил Бесси задолго до того, как Керль узнал о существовании Барбары Моубрей, и вот они уже не только женаты, но и готовятся стать родителями. Он должен что-то предпринять.

Переписывая письмо королевы, Жак вспомнил, что сэр Генри Пьерпонт находится при дворе Елизаветы и что можно написать ему письмо и отправить с помощью Гифорда и коробки в бочке. Он тотчас же написал сэру Генри, рассказав о привязанности, которую он испытывает к Бесси в течение многих лет, и о том, что Бесси отвечает ему взаимной любовью. Он умолял сэра Генри дать ему разрешение на брак с его дочерью.

Написав и отправив письмо, он рассказал об этом Бесси. Они стали с нетерпением ждать ответа сэра Генри.

Мария прочла письмо прежде, чем осознала, что оно предназначалось не ей, а ее секретарю. Она была глубоко потрясена. Сэр Генри Пьерпонт давал свое согласие на брак своей дочери с Жаком Нау, хотя девушка и была просватана лорду Перси. Таковы были воля королевы Елизаветы и, в силу этого, желание графа и графини Шрусберийских.

Мария оценила опасность ситуации. Бесс Хардвик заставили прекратить распространение сплетен против королевы Скоттов, но если позволить ее внучке выйти замуж за секретаря, Бесс станет обвинять в этом Марию и искать способ отомстить ей. Хотя Жак Нау был из хорошей семьи, его не сочтут подходящей партией для внучки Шрусберов. Но больше всего Марию огорчило, что Бесси, которую она воспитывала с четырех лет, сама не призналась ей. Она немедленно послала за Жаком и Бесси.

— Я получила это письмо, — холодно заговорила она. — И должна признаться, что я глубоко потрясена.

Когда Жак увидел, что это было за письмо, он побледнел.

— Это ответ на письмо, которое вы послали сэру Генри Пьерпонту, — сказала ему Мария — Надеюсь, вы не станете отрицать, что писали ему?

— Я не отрицаю этого, — с достоинством ответил Жак — Мы с Бесси хотим пожениться. Вполне естественно, что я должен был попросить согласия у ее отца.

— А я-то думала, что было бы более естественно попросить согласия у меня.

— Я не ожидал такого же почета, какой вы оказали Гильберту Керлю.