Королева сплетен в большом городе

— Что? Ты имеешь в виду занавески, которые ты нам сшила?

Я киваю:

— Мне не нужно было брать с собой Чаза, когда я выбирала ткань. — Чаз настоял, чтобы шторы в гостиной были из красного сатина, который мы увидели в дешевом магазинчике в Чайнатауне. Мне не нужно было соглашаться — я собиралась купить серовато-зеленый лен, — но на ткани были золотые иероглифы (продавец сказал, что они приносят удачу), и выглядела она настолько восхитительно безвкусно, что Чаз меня убедил — такие шторы оживят комнату и Шери придет в восторг.

Но когда я повесила уже сшитые шторы, Шери с подозрением спросила, не пытаюсь ли я оформить их квартиру в стиле китайского ресторанчика в Энн-Арборе, в котором мы в детстве частенько обедали.

— Шторы тут ни при чем, — смеется Шери. — Хотя в сочетании с золотыми подушками они превратили комнату в некое подобие борделя.

Я издаю стон:

— Мы правда думали, что тебе понравится.

— Слушай, Лиззи. Мне абсолютно безразлично, кто и что там делая. Мне никогда не нравилось там жить. Я сама себе не нравилась, когда я там жила.

— Тогда, наверное, все к лучшему, — говорю я. Я, как могу, стараюсь перевести наш разговор в позитивное русло. Но Чаз был так расстроен, что Шери уехала, имне так хочется, чтобы он снова был счастлив… хотя сама Шери, похоже, не слишком переживает. По правде говоря, она выглядит сейчас гораздо лучше, чем когда переехала в Нью-Йорк, она даже стала пользоваться косметикой.

— Вам будет полезно пожить врозь, чтобы понять, в чем бы были не правы, — говорю я, — и чего лишились. Может… потом снова начнете ходить друг к другу на свидания! Вполне возможно, что именно зто вам и мешало. Ведь когда живешь вместе, на свидания не ходишь. А без этого в отношениях пропадает романтика. Знаешь, из-за чего еще она пропадает? Из-за того, что родители твоего парня спят в соседней комнате. Я же не переживаю по этому поводу. А сели вы, ребята, снова начнете встречаться, — продолжаю я, — огонь вашей любви скова разгорится, и вы опять будете вместе.

— Я никогда не вернусь к Чазу, Лиззи, — отвечает Шери, спокойно достает из чашки заварной пакетик и кладет на керамическую тарелочку, которую нам специально для этой цели и поставили.

— Как знать, — возражаю я. — Побудешь немного без него и соскучишься.

— Тогда я ему просто позвоню, — отвечает Шери. — Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Он забавный парень. Но я не собираюсь больше оставаться его девушкой.

— Может, это из-за печенья? — спрашиваю я. — Из-за того, что у него нет работы и ему нечего делать, кроме как читать, печь пироги, убираться и все такое? — По мне, так это райская жизнь. У меня столько работы помимо домашней: месье Анри заставляет меня делать оборки… как будто я сама еще в восьмом классе этому не научилась, когда поняла, что оборки скрывают чересчур впалый живот. Меня уже слегка достало изображать несмышленого подмастерья перед мистером Миаджи, который шьет для месье Анри, — времени не хватает ни на что, какое уж тут печенье.

Но с другой стороны, я многому научилась. Большей частью тому, как воспитывать прыщавых подростков в новом тысячелетии. Но еще и как организовать бизнес, связанный с разработкой и изготовлением свадебных платьев.

— Конечно, нет, — отвечает Шери. — Кстати, о работе, мне уже пора возвращаться.

— Задержись на пять минут, — прошу я. — Я действительно очень за тебя беспокоюсь, Шери. Конечно, я понимаю, что ты в состоянии о себе позаботиться, просто я до сих пор думаю, что все это случилось из-за меня. Мне нужно было, как мы и собирались, поселиться с тобой, а не с Люком…

— Ладно тебе, — смеется Шери. — Наш разрыв с Чазом не имеет к тебе никакого отношения, Лиззи.

— Я оставила тебя в беде, — говорю я. — И мне так стыдно. Но кажется, я могу все исправить.

Соломинка Шери натыкается на тапиоку на дне чашки.

— Прекрасно! — восклицает она. Это она о моем предложении. А не о тапиоке.

— Серьезно, — продолжаю я. — Знаешь, над ателье месье Анри есть совершенно пустая квартира.

Шери все гоняет тапиоку по дну чашки.

— Продолжай.

— Так вот, мадам Анри хочет за нее две тысячи в месяц. Но я делаю за них полти всю работу, и они от меня целиком и полностью зависят. Так что я вполне могу попросить сделать для меня скидку, скажем, в пятьсот долларов. Они наверняка согласятся. Им просто деваться некуда.

— Спасибо, Лиззи, — отвечает Шери, ставит чашку на стол и берет свою сумочку. — Но у меня уже есть жилье.

— У Пат? Ты будешь жить у своей начальницы? — трясу я головой. — Ты соображаешь, что говоришь? Ты же просто перенесешь работу из офиса домой…

— Это здорово, — заверяет меня Шери. — Она живет в квартире на первом этаже на Парк-Слоп. У нее есть собственный дворик для собак…

— Бруклин! — Я потрясена. — Шери, это же так далеко!

— Да нет, это прямая линия метро до моей работы. И станция совсем рядом.

— Шери, я имею в виду себя! — Я почти кричу. — Я же тебя больше никогда не увижу!

— Сейчас-то ты меня видишь, — замечает Шери.