Королева Виктория

Напряженность между двумя кланами не ослабевала. Как раз наоборот. Во время пребывания вместе с семейством Конроя в Норрис-Касл на острове Уайт герцогиня пользовалась королевской яхтой, и портсмутские канониры каждый раз, когда она выходила в море, приветствовали ее артиллерийским салютом. Король потребовал, чтобы эту пальбу немедленно прекратили. Упрямый ирландец уговаривал герцогиню не подчиняться королю. Тогда Вильгельму IV пришлось подписать указ, напоминавший, что двадцать один раз пушки могли бить только в честь правящего монарха.

В качестве ответной меры герцогиня решила, что отныне Виктория как можно реже будет появляться при дворе. Коронация Вильгельма IV должна была состояться в сентябре, и любые предлоги были хороши для того, чтобы отказаться присутствовать на ней. Дескать, возвращение с острова Уайт требует слишком больших затрат. Да и место, отведенное Виктории в торжественной процессии, не соответствует ее рангу. Принцесса должна была идти за своими дядьями, а не непосредственно за королем. За день до церемонии герцогиня заявила, что «хрупкое здоровье» Виктории не позволяет ей участвовать в ней. Консервативная «Таймс» возмущалась: «Тот, кто не выказывает должного уважения короне, не достоин чести заботиться об образовании и воспитании ребенка, которому однажды суждено будет надеть ее».

Но импульсивная герцогиня продолжала упорствовать. Не только ее дочь, но и сама она не присутствовала на коронации, состоявшейся 8 сентября 1831 года. Подобно Наполеону, король самолично возложил корону себе на голову. Пресса раскритиковала эту «полукоронацию», но скромность празднеств отчасти вернула монарху популярность, потерянную им в борьбе против реформы избирательной системы, той реформы, за которую вскоре скрепя сердце проголосуют высокородные лорды.

Лишенная праздников Виктория проливала горькие слезы: «Ничто не могло утешить меня, даже мои куклы». Отныне она жила почти взаперти. У нее не было ни друзей, ни братьев, ни сестер, с которыми она могла бы поиграть и позабавиться. Приехала погостить Феодора со своей маленькой дочкой Аделаидой, которой Виктория стала крестной матерью. Их отъезд явился новым поводом для обильных слез. Вместе с Лецен принцесса мастерила маленькие подарочки и отправляла их своей крестнице. Ее единственным другом был спаниель по кличке Дэш, которого Конрой преподнес в подарок герцогине. Виктория обожала этого «славного малыша Дэша», которого она наряжала в синие панталончики и красную курточку.

Добрый дядюшка Леопольд больше не навещал по средам «этих своих дам». В июле 1831 года он покинул Англию, найдя корону в другой стране. Вначале он лелеял надежду заполучить греческую корону, ибо Греция недавно вырвала независимость у Турции, но с огромным сожалением вынужден был отказаться от этой идеи под давлением Веллингтона, поскольку Англия не желала ссориться с султаном, ее традиционным союзником. Бельгийская корона стала ему подарком от Луи Филиппа. Французский король хотел было посадить на бельгийский трон своего сына герцога де Немура, но английский министр иностранных дел Пальмерстон, едва узнав об этом его намерении, немедленно отреагировал и вынудил французов согласиться на предложенную им кандидатуру Леопольда. В качестве компенсации Леопольд попросил у Луи Филиппа руки его старшей дочери Луизы.

Обосновавшись в Брюсселе, Леопольд не забывал писать своей дорогой Виктории длинные письма, преисполненные добрых чувств: «Благодаря Провидению ты призвана занять исключительное положение: нужно, чтобы ты постаралась с честью выполнить свою миссию. Доброе сердце и благородная натура, на которые можно положиться, — вот те качества, которыми непременно должен обладать человек, чтобы занять это место». Он рекомендовал ей прочитать мемуары Сюлли[14] и засыпал советами, основанными на его собственном опыте: «Подвергать себя самоанализу — что может быть важнее, и один из наилучших способов проделывать это заключается, к примеру, в том, чтобы каждый вечер перебирать в памяти все события дня и мотивы, побудившие тебя действовать так, а не иначе, и пытаться представить себе, какие мотивы могли двигать другими людьми... Главное — постараться разобраться в самой себе, судить себя искренне и беспристрастно. Достичь этого можно лишь постоянным, сознательным анализом, лишенным всякой предвзятости». Порой он подчеркивал отдельные слова или писал их заглавными буквами, чтобы таким образом формировать пока еще податливый характер своей ученицы.