Королева Виктория

Вечером в Сент-Джеймсском дворце Вильгельм IV дал в ее честь большой бал. Улицы столицы были празднично украшены и ярко освещены. Толпа радостно приветствовала наследницу престола. «Я впервые была с плюмажем и шлейфом. Гостей собралось больше трех тысяч», — писала она Феодоре. Но сам король на балу не присутствовал. Ему был семьдесят один год, и он страдал от тяжелой болезни сердца, осложненной водянкой. Единственным его желанием было увидеть в последний раз закат солнца 18 июня, в годовщину битвы при Ватерлоо. И оно сбылось. Он уже не мог сидеть во главе стола на банкете в честь великой победы, но зарылся лицом в складки знамени, которое Веллингтон каждый год подносил своему государю в благодарность за подаренный ему за его подвиги замок.

16 июня Виктория писала Леопольду: «Со среды все мои занятия прекратились. Известия можно ожидать в самое ближайшее время». Портниха сшила ей траурное платье простого покроя с пышными рукавами и зауженной талией. В то время как ей расчесывали волосы, Лецен читала ей жизнеописание Вальтера Скотта. Бельгийский король засыпал ее советами: «Сегодня я расскажу тебе, что нужно будет сделать, когда король уйдет из жизни. Сразу после того, как ты получишь официальное сообщение об этом, ты поручишь лорду Мельбурну сохранить нынешнее правительство. Ты сделаешь это с присущей тебе прямотой и доброжелательностью и добавишь несколько любезных слов. Совершенно очевидно, что нынешние министры — это как раз те люди, которые как никто другой будут служить тебе верой и правдой и, я очень надеюсь на это, как никто другой будут любить тебя. Для них, как и для всех либералов, ты единственная государыня, которая дарует им шанс на существование

(выделенные слова были написаны по-французски). За исключением герцога Суссекского никто из королевской семьи не обладает тем, чего с полным на то основанием можно ждать от тебя, что же касается усача, стоящего в очереди к трону непосредственно за тобой (я имею в виду герцога Камберлендского), то одного того ужаса, что он им внушает, вполне достаточно, чтобы они прониклись к тебе пылкой любовью. Стесненные обстоятельства, в которых тебе пришлось жить, имеют положительную сторону, ибо приучили тебя к скромности и осмотрительности. В твоем положении ни первое, ни второе никогда не будет для тебя чрезмерным. Ты поступишь правильно, продемонстрировав верность протестантской церкви в том виде, в каком она существует в твоей стране; ты находишься там, где ты есть, поскольку ты протестантка... Никогда не упускай случая показать свою искреннюю любовь к церкви как таковой. И еще раз повторяю тебе, что ты будешь действовать наилучшим образом, если сможешь оправдать надежды людей на будущее». И еще: «Сохраняй хладнокровие и спокойствие; и не исключай возможности стать королевой гораздо раньше, чем ты думаешь».

19 июня состояние здоровья короля стало безнадежным.

Глава 4

Вильгельм IV испустил дух в третьем часу ночи. Лорд Конингем и архиепископ Кентерберийский отделились от толпы придворных и вместе с личным врачом короля поспешно покинули покои усопшего в Виндзорском дворце. Их карета, запряженная четверкой лошадей, которые всю дорогу неслись галопом, остановилась на заре перед Кенсингтонским замком.

Привратник разворчался и поначалу не хотел их впускать. Наконец он отпер ворота. Но им вновь пришлось ждать, пока проснутся обитатели дворца. Служанка побежала предупредить герцогиню, а та разбудила свою дочь. Виктория набросила на плечи пеньюар. И вот она появилась, впереди нее шла мать с зажженным факелом в руке, сзади — Лецен с флаконом нюхательной соли. С неприбранными волосами и в шлепанцах на босу ногу, она держалась спокойно и с достоинством.

Двери гостиной закрылись за ней. Едва лорд-камергер произнес слово «королева», Виктория тут же протянула ему руку для поцелуя, как предписывалось этикетом. Трое мужчин опустились перед ней на колени.

Выйдя из гостиной, девушка разрыдалась. Она горько сожалела о том, что накануне не поехала в Виндзорский дворец отдать последний долг королю: «Он всегда был так добр ко мне. Должно быть, он подумал, что я неблагодарное и бессердечное создание». Вместе с Лецен она поднялась в свою комнату и облачилась в траурное платье.

Барон Штокмар уже явился с последними наставлениями от бельгийского короля. Они вместе позавтракали, и он продиктовал ей те слова, которые она должна будет сказать премьер-министру, дабы выразить ему свое доверие. Его визит был назначен на девять часов утра.

Лорд Мельбурн, три года назад возглавивший правительство вигов, был почти не знаком с этой юной барышней, готовившейся взойти на престол. Виктория протянула ему руку для поцелуя и заявила о своем намерении сохранить за ним пост премьер-министра. Он коротко ввел ее в курс ее обязанностей и описал ожидавший ее церемониал. Он вслух зачитал ей речь, которую ей предстояло произнести днем. Ее ничто не удивляло. Она была хорошо подготовлена к своей королевской работе.