Королева Виктория

Утром 8 апреля 1848 г. вся королевская семья отправилась на железнодорожный вокзал Ватерлоо, который быстро очистили от всех посторонних с помощью специального отряда констеблей. Как только они сели в поезд, он тут же отправился к Госпорту. Королева лежала на диване и все время думала о своей трехнедельной Луизе, но уже не плакала. «Я никогда еще не была более спокойной и менее нервной, чем в тот момент, — сообщала она королю Леопольду без своей привычной приверженности духу правды. — Великие события делают меня спокойной и уравновешенной, а нервируют сейчас лишь некоторые пустяки».

Герцог Веллингтон распорядился, чтобы в город ввели войска с девятью тысячами солдат и укрыли их подальше от глаз демонстрантов, опасаясь, что, увидев на улице военных, демонстранты могут устроить уличные беспорядки и даже восстание. В целом же за порядком в Лондоне зорко наблюдали 170 тысяч специальных констеблей, готовых в любую минуту вмешаться, если ситуация станет выходить из-под контроля.

Однако вся эта грандиозная подготовка к возможному восстанию оказалась излишней. Марш демонстрантов прошел «на удивление мирно», а «предполагаемая трагедия, — как остроумно заметил Чарльз Гревилл, — быстро обернулась трагикомическим фарсом». «Фергюс О'Коннор — ирландский политический деятель, журналист и один из лидеров чартистского движения — строго-настрого предупредил демонстрантов, чтобы они никоим образом не провоцировали беспорядки и сражу же покинули столицу после вручения парламенту петиции. Демонстранты подчинились этому приказу и в хорошем настроении ушли из Лондона. Таким образом, весь их революционный пыл мгновенно иссяк... Однако демонстранты были довольны результатами демонстрации, так как не без оснований полагали, что для правящих кругов сие станет хорошим уроком на будущее. Кроме того, эта демонстрация должна была оказать громадное влияние на многие зарубежные страны и открыть им, что королевство стоит на прочном и монолитном фундаменте, который не так-то просто разрушить. Мы всему миру продемонстрировали свою силу и решимость отстоять идеалы закона и порядка. Это ли не яркое свидетельство нашей твердой уверенности в том, что любое восстание встретит решительный отпор со стороны сил порядка и справедливости, поддержанных объединенными усилиями всех классов и слоев общества».

Королева не скрывала своего облегчения в связи с тем, что рабочие, поначалу обманутые лидерами, профессиональными агитаторами и даже «преступными элементами», все же по поддались на провокации и сохранили лояльность монархии и правительству. Пять месяцев спустя, когда несколько лидеров чартистского движения были арестованы и предстали перед судом по обвинению в подготовке восстания, во время своей тронной речи на открытии очередной сессии парламента 5 сентября 1848 г. королева торжественно объявила: «Все наши политические институты выдержали чрезвычайно серьезное испытание на прочность и доказали свою жизнеспособность... Многие пытались подорвать доверие народа к монархии и правительству, однако потерпели сокрушительное поражение. Мой народ впервые ощутил все те преимущества порядка и безопасности и полностью разрушил злые замыслы организаторов и вдохновителей преступных беспорядков». А через четыре месяца она писала королю Леопольду: «Я еще раз пишу вам в этом ужасном году... Но не могу подвергать себя или свою страну страшному испытанию... Напротив, я благодарна всем тем событиям, которые произошли здесь за последнее время».